Навечно - Женева Ли

оникс. Каждое легкое движение заставляло мое сердце биться быстрее, пока я не смогла сдержать вопрос, о котором не осмеливалась подумать. ― Ты был ее любовником?

Он замер, его плечи напряглись. Он повернул голову, оставаясь в тени.

― Да. Очень давно.

― О. ― Я не могла придумать, что еще сказать.

― Тея. ― В его голосе прозвучало извинение.

Я покачала головой.

― Прости. Это не мое дело.

Это действительно было так. Джулиан жил много веков до того, как я его встретила. У него были другие женщины. Черт, однажды он даже переспал с Жаклин. Но что-то в этом было такое, что задело меня за живое.

― Моя мать отправила меня ко двору, ― сказал он, потянувшись ко мне. ― Это было темное время, и когда Гвинерва заинтересовалась мной…

― Ты не обязан ничего объяснять. ― Я не была уверена, что хочу это слышать. Может быть, то, что я стояла в ее комнате, в ее одежде, было хуже, чем то, что он спал с другой.

― Я был молод, а она была очень влиятельной, ― продолжил он. Он положил руки мне на бедра и осторожно притянул к себе.

― И красивой? ― предположила я.

― По-своему. ― Его глаза были задумчивыми, и я подумала, вспоминает ли он ее сейчас. Неужели я бледнею по сравнению с ней? Должно быть, он услышал эту мысль, потому что ответил: ― Нет. Вы совершенно не похожи.

― Ты не должен этого делать, ― остановила я его. ― Ты не должен щадить мои чувства.

Джулиан поднес руку к моей щеке и поднял мою голову, чтобы посмотреть в глаза.

― Нет. Это была просто интрижка. Это ничего не значило для меня и мало для нее. Она нашла другого вскоре после того, как я покинул двор.

― Почему твоя мать отправила тебя сюда? ― Неужели Сабина уже тогда претендовала на трон? Поэтому она так расстроилась из-за меня сейчас?

Он покачал головой в ответ на мои невысказанные вопросы.

― Нет. Она считала это данью уважения ― отправить сына служить Le regine. Королевы тогда еще были могущественны, и моя мать питала к ним слабость.

― Что ты делал для них?

― Они называли меня il flagello, ― тихо сказал он, и я вспомнила, что слышала это слово раньше. ― Бич. Я был их убийцей.

― Итак, ты…

Он кивнул, внимательно наблюдая за моим лицом.

― И твоя мама послала тебя стать ассасином? ― спросила я.

― Это было другое время.

― Да, сегодня для воспитания детей требуется меньше оружия.

Он усмехнулся, немного расслабившись, и наклонился, чтобы поцеловать меня.

― Насчет этого я не уверен.

― Только пообещай, что мы не отправим наших детей в школу-интернат для убийц.

― Договорились. ― Он вздохнул и прижался своим лбом к моему. ― Нам, наверное, лучше вернуться, пока она не закатила очередную истерику.

Я подумала о ее пропитанной кровью одежде и вздрогнула.

― Да, наверное, ты прав.

Когда мы вышли в гостиную, примыкающую к спальне, Сабина расхаживала по комнате. Увидев нас она остановилась.

Ее руки были сплетены вместе. На них не осталось ни следа крови. Ее лицо и кожа были вымыты. Теперь только ее платье служило доказательством насилия, учиненного ей.

Доминик сидел в кресле с бокалом вина. Огонь в камине пылал вовсю. Поленья потрескивали и искрились, но в остальном в комнате стояла абсолютная тишина, словно в ожидании, что кто-то заговорит.

― Вы должны понять, почему я сделала то, что сделала, ― начала она, но потом замолчала.

Это было не похоже на нее ― терять дар речи. Или давать объяснения своим действиям. Ей было не привыкать командовать любой аудиторией. Но сейчас она была напугана, и это приводило меня в ужас.

― Мы слушаем, ― холодно сказал Джулиан. Он стоял позади меня, и его мрачное присутствие заполняло комнату, словно тьма ангела мщения.

Я прильнула к нему, изо всех сил стараясь молчать. Я не была уверена, что доверяю себе произнести что-то. Мои чувства к Сабине всегда были противоречивыми. И сегодня в особенности. Если она знала больше об этой ситуации, почему она так долго ждала, чтобы рассказать?

Она повернулась ко мне лицом.

― Когда я встретила тебя, я сразу поняла, кто ты.

Я сохраняла невозмутимое выражение лица, но это требовало усилий. Все то время, пока мы искали ответы, она знала. Она и раньше намекала, но почему-то это все равно ранило.

― И ты ничего нам не сказала? ― В словах Джулиана была боль, и я почувствовала разочарование, пронзившее его.

― Я не могла тебе сказать. ― Она прикусила нижнюю губу и покачала головой. ― Это сложно.

― Но ты пыталась нас разлучить, ― сказал он. Его руки обхватили мои плечи, словно ему нужно было держаться за меня.

― Я должна была убедиться… в серьезности ваших отношений.

― Ты могла спросить, ― прорычал он, ― или выслушать, если уж на то пошло.

― Я наблюдала, ― отрезала она, ― и проверяла. Я не буду извиняться за это.

― Если это все твое оправдание…

― Может, вы просто послушаете? ― перебила она его. ― Я не знаю, с чего начать.

Она была совершенно не в себе. Я посмотрела на Доминика, который слишком пристально изучал свое вино. Возможно, он тоже знал. Ее взгляд проследил за моим и остановился на ее молчаливом муже.

― Да, он знал, ― сказала она. ― Но предпочел не вмешиваться. Он никогда не следовал старым книгам.

― Старые книги? ― повторила я.

― Еще до проклятия провидцы писали об этом, они писали о великом пробуждении. Первую половину своей жизни я потратила на то, чтобы предотвратить проклятие. Но мне так и не удалось обнаружить угрозу, а потом было уже слишком поздно. С тех пор я сосредоточилась на том, когда магия пробудится и кто снимет проклятие.

Ее слова пронзили меня насквозь, и я обнаружила, что не могу говорить.

― Какое отношение все это имеет к нам? ― потребовал Джулиан.

― Думаешь, это совпадение, что я послала тебя работать на королев? ― спросила она. ― Что я отправила тебя сюда, и теперь ты связан с одной из них?

Какого черта? Она действительно собиралась вести себя так, будто все это время была на нашей стороне? Она не раз бросала меня на растерзание волкам.