Попала! Проверка на истинность - Мария Минц

– Здорово, – нетерпеливо откликнулась я. Башня башней, но меня сейчас больше всего интересовал душ или ванная. И тереть, тереть кожу щеткой, пока не покраснеет. После мерзкой выходки Золтана я чувствовала себя вывалянной в грязи; вдобавок, пострадавшая щека начала чесаться. Я заподозрила, что язык у поганца вполне мог быть ядовитым.

– Расписание найдете на столе, – сообщил Миклош и постучал в дверь. Она тут же распахнулась.

– Привет, – радостно обратилась ко мне стоящая на пороге девушка – коротко стриженная брюнетка, – ты же Василиса? Наша новая соседка?

– Ага, – кивнула я, – очень приятно. А ты…

– Ханна Саланне! – выпалила девушка, – первокурсница, с факультета Клириков! А это Эстер.

И посторонилась, пропуская ещё одну мою соседку. Я уставилась на худощавую блондинку с забранными в пучок волосами, чьё лицо показалось мне смутно знакомым.

– Василиса, – представилась я и на всякий случай добавила, – Громова.

– Эстер Стирран, – сухо отозвалась блондинка, и меня будто молнией пронзило. Сразу вспомнился неприятная сцена после оглашения завещания, холеная блондинка, осыпающая меня проклятиями и визжащая, что Глаз Небес должен был достаться ей.

– Стирран? – вырвалось у меня, – а ты, случайно, не родственница Алисии?

Она кивнула и коротко ответила:

– Совершенно верно. Алисия Стирран – моя мать.

Глава 11

Я сидела на своей первой в жизни лекции в магической академии. Находясь в первом в жизни параллельном мире. Слушая преподавателя… хотя больше я слушала собственные мысли.

В голове был полнейший сумбур и неразбериха.

Как только я заселилась, Ханна немедленно вцепилась в меня и в первые же полчаса выпытала всю мою подноготную. Кто я такая? Откуда? Ах, из другого мира! Очень интересно! Расскажи о нём! И прочее, прочее.

О себе Ханна тоже выболтала кучу всего. Ей было девятнадцать, она была младшей дочкой мелкого феодала, вассала местного короля (имён я не запомнила, даже не силилась), в Академию Чернолесья не поступила, зато хоть сюда взяли. Инквизиция была Ханне до фонаря, её больше интересовали красивые и перспективные мальчики с факультета Заклинателей. Особенно ей глянулись «те двое одинаковых блондинчиков» – тут я подавила нервный смешок. К концу обучения она была твёрдо намерена выйти замуж, осесть дома и нянчить детей – как минимум, троих (тут нервный смешок у меня едва не перерос в нервный хохот).

В отличие от Ханны Эстер была немногословной. Она сухо поздоровалась со мной и отправилась на свою кровать – читать какую-то увесистую книгу при мягком свете магического кристалла. Такие стояли на прикроватных столиках у каждой из нас, и у каждого был цвет того факультета, на котором мы учились. Красный – у меня, синий – у Ханны и жёлтый – у Эстер, она была на факультете Алхимиков.

Пока мы болтали с Ханной, я то и дело ловила на себе цепкий, изучающий взгляд Эстер. В этом взгляде не читалось ничего хорошего. Я ей не нравилась. Это чувствовалось. На все мои попытки заговорить девушка отвечала односложно или вовсе отмалчивалась.

Интересно, это её мать так против меня настроила? И когда только успела?

– Несомненно, госпожа Громова расскажет нам, что ввергло её в такую глубокую задумчивость, – услышала я певучий баритон, и в панике вылетела из собственных воспоминаний.

– А… что… – судорожно захлопала глазами. Преподаватель пристально смотрел прямо на меня, и в полумраке комнаты его глаза горели двумя ярко-голубыми огнями. Все мои новоиспечённые одногруппники притихли, и в этой тишине мне почудилось какое-то затаённое злорадство.

– Простите, – промямлила я, – отвлеклась. Такого больше не повторится.

– Прощаю, – царственно кивнул препод, и я скептически хмыкнула про себя: откуда столько пафоса, интересно? – но при одном условии.

Я напряглась.

– Вы назовёте моё имя и предмет, на котором сейчас находитесь.

Я перевела дух. Это было легко. В нашем универе преподы обожали такие вопросы, и я быстро научилась вычленять и запоминать нужную информацию.

– Вас зовут Артур ди Грегуар, а ведёте вы Призыв духов и работу с ними…

– То есть, ваш профильный предмет, – мягко закончил вместо меня Грегуар, – всё верно. Больше не отвлекайтесь. Итак, вернёмся к теме нашей лекции. В старых домах можно найти…

Тишина аудитории наполнилась скрипом перьев по бумаге. Я тоже начала послушно записывать. Благо, тетрадями и самопишущим пером я разжилась в библиотеке. Но мысли опять принялись своевольно скакать.

Как я поняла, Академия начала работать совсем недавно – всего лишь два с половиной года назад, и сейчас обучение заканчивал её первый выпуск. Три года длилась учёба на степень аларкезуса – то бишь, бакалавра, по-нашему. Дальше можно было либо идти работать по распределению, либо учиться дальше – в магистериум, либо отправляться на вольные хлеба. Ну, а мне предстояло освоить трёхлетнюю программу за год…

При мысли об этом я тихо застонала.

Вчера у себя на столе я нашла своё расписание и едва не поседела. Почти на каждый день мне выпадало по три-четыре лекции за первый курс – обучение на нём началось два месяца назад – плюс я должна была параллельно самостоятельно учить и предметы за половину второго курса, гася задолженности по коллоквиумам, зачётам и экзаменам.

Стипендию, кстати, мне назначили – пятьдесят золотых за семестр. Комендант, заглянув, выдал авансом тридцать. «По личному распоряжению господина ректора», – пояснил он, и я просияла.

Но, видимо, чтобы жизнь мне не показалась совсем уж малиной, первый же зачёт – по Артефакторике – мне предстояло сдать уже через месяц.

Я подавила тяжёлый вздох. Помни о своей цели, Василиса, напомнила я себе. Помни о маме.

Эта мысль придала мне сил, и я с удвоенным усердием начала записывать всё, что говорил магистр ди Грегуар.

И почему в аудитории такие потёмки, а пишем мы при свете магических светильников? Неужели нельзя сделать свет поярче, как в других классах?

Около меня раздался шелест, и я вздрогнула. Словно летучая мышь скользнула. Магистр прошёл мимо, не переставая диктовать.

– … Духа-двойника можно отличить по характерному…

Какой у него певучий голос, словно у менестреля, подумалось мне, и я невольно покосилась на магистра. Потом в голову и вовсе полезла какая-то дичь. Есть в Иштване и ди Грегуаре что-то похожее: оба темноволосые, с проницательными глазами и тонкими аристократическими чертами лица…