Цитадель - Клэр Кент

Я отчаянно размахиваю руками — скорее рефлекторно, чем в какой-либо стратегической попытке спастись — и только благодаря счастливой случайности мне удается ухватиться за твердый кусок скалы, чтобы остановить падение. Я держусь одной рукой, пока не нахожу надежную точку опоры.

Вся листва и рыхлая почва сползают к реке, и все, что остается — это скалистый обрыв, уходящий прямо к воде. Если бы река была достаточно глубокой, я бы, возможно, просто разжала хватку. Я умею плавать и не боюсь воды. Но глубина реки здесь едва достигает полуметра, и я сильно ударюсь о камни и либо убьюсь, либо поранюсь.

Кроме того, я не могу разжать хватку. Я не могу даже палец выпрямить. Ничто внутри меня не позволяет этого.

— Дел! Дел, ты в порядке? — голос Брианны звучит испуганно. Должно быть, она услышала мой визг.

Я свисаю с гребаного обрыва, как девица из старой сказки, попавшая в беду. Это было бы смешно, не будь я парализована страхом.

— Дел! — кричит она еще громче.

— Я здесь! — мне удается выдавить из себя.

Некоторые люди способны кричать, когда им страшно. Это их первый инстинкт. У меня все наоборот. У меня перехватывает горло, и я едва могу издать хоть какой-то звук. Мне требуется вся моя воля, чтобы ответить.

Она, должно быть, слышит меня. Ее голос звучит ближе. Затем она выглядывает из-за борта.

— Дел! Какого черта? Держись. Не отпускай! Я иду.

Я не собираюсь отпускать. Я не могу даже пошевелить ни единым мускулом. Мои руки болят от того, что я цепляюсь за единственный крепкий обломок скалы, который мне удается найти. Моя раненая рука уже слабеет.

Брианна опускается на колени и наклоняется. Ее руки недостаточно длинные, чтобы дотянуться до меня, но она близко. Она подвигается еще дальше, и земля начинает осыпаться, падая прямо мне на лицо.

— Нет! — кричу я, внезапно обретая дар речи, когда моя сестра оказывается в опасности. — Отойди! Отойди! Ты тоже упадешь!

— Я не оставлю тебя висеть там! Ты едва держишься. Попробуй дотянуться до моей руки.

— Отойди, бл*дь! Коул! Коул! — я кричу его имя во всю глотку. Он должен прийти сейчас же. Прямо сейчас. Или мы обе, Брианна и я, разобьемся вдребезги на речных камнях.

Он пошел вперед, чтобы проверить маршрут. Вероятность, что он услышит, невелика.

— Дел? — это голос Коула. Вдалеке. Должно быть, он все-таки услышал меня.

— Коул! — я снова кричу. — Оттащи ее! Она тоже сейчас упадет!

Я слышу топот его ног. Он, должно быть, бежит. И вот он уже тут, оттаскивает громко протестующую Брианну от выступа.

Его лицо появляется над краем. Он весь в поту, но на его лице нет никаких явных эмоций. Он оценивает ситуацию примерно за три секунды, а затем снова исчезает.

— Держись, Дел! — кричит Брианна. Она, должно быть, понимает, что под ее весом на неустойчивой земле будет только хуже, потому что она больше не появится. — Не смей отпускать!

Я не собираюсь сдаваться намеренно. Все инстинкты моего тела кричат мне держаться. Но у меня очень мало опоры — только пальцы на ногах. Рана на моей руке сильно горит. Мои кисти, предплечья и плечи болят, их трясет. И я точно знаю, что если пошевелю хоть одним мускулом, то упаду.

Я и раньше попадала в опасные для жизни ситуации, но во всех них я была способна действовать, бежать, сопротивляться, что-то делать. Прямо сейчас я ничего не могу сделать. Я в полной ловушке.

В этот момент снова появляется Коул, пот стекает по его лицу и вискам. Грязь попадает мне в лицо, когда я смотрю на него снизу вверх. Он протягивает ко мне руку.

— Хватайся, — бормочет он так напряженно, что это звучит почти злобно.

Я пытаюсь. Я правда пытаюсь. Мои руки просто не разжимаются.

— Дел, я не могу до тебя дотянуться. Возьми меня за руку!

Его рука вытянута настолько далеко, насколько это возможно, и его ладонь находится по крайней мере в пятнадцати сантиметрах от моей. Другая его рука вытянута в противоположном направлении, и я понимаю — это потому, что вокруг нее намотана веревка.

Должно быть, он привязал веревку к чему-то устойчивому, чтобы мы оба не свалились со склона, как это чуть не случилось со мной и Брианной.

— Дел, сделай это! Прямо сейчас, черт возьми!

Именно грубая властность его голоса лучше, чем что-либо другое, прорывается сквозь мой парализующий страх. Я отпускаю скалу здоровой рукой и, используя ненадежную опору для ног, которую я нашла, отталкиваюсь, делая выпад вверх, навстречу его руке.

Камень под моей ногой отламывается. На меня обрушивается еще больше земли. Я не могу дотянуться до его руки. Я хватаюсь только за воздух.

И я падаю. Я падаю.

Или должна была бы упасть. Если бы на моем запястье не сомкнулась мощная хватка.

Коул. Он схватил меня за руку, которой я тянулась вверх. Моя рука болезненно дергается, когда вес моего тела повисает на ней.

У меня больше нет опоры на скале. Меня удерживает только одна рука Коула.

Я миниатюрная, но ему явно приходится прилагать усилия, чтобы удержать меня. Крупные, рельефные мышцы на его руке напрягаются, когда он издает протяжный стон.

— Не смей ее отпускать! — голос Брианны. Резкий. Напуганный.

Он не отпускает меня, хотя кажется, что это может разорвать его тело на части. Я не вижу ничего, кроме его сильной руки. На его коже выступают капельки пота. Он крепко держит мою маленькую белую ладошку.

Мое плечо так напряжено, что я боюсь, что оно оторвется, поэтому мне удается дотянуться до него другой рукой, чтобы распределить вес на оба плеча.

— Хорошая девочка, — бормочет он. — Не отпускай.

— Не отпущу, — я дрожу так сильно, что у меня чуть ли не стучат зубы. Я едва могу дышать. И в мире не существует ничего, кроме крепкой хватки Коула. Которая буквально сохраняет мне жизнь.

Я понятия не имею, как ему удастся поднять меня одной рукой. Я даже не могу ему помочь.

Его рука дрожит.

Мы не можем так долго оставаться.

Что-то должно измениться.

Скорее всего, это будет его хватка на мне.

— Скажи мне, что делать, — хриплю я. Если я могу что-то сделать, чтобы спастись, я это сделаю.

— Просто держись. Я тебя вытащу, — Коул делает странный вдох. Снова стонет — на этот раз гораздо громче — и сдвигает ноги в такой манере, которой я не ожидала.

Внезапно меня раскачивают. И благодаря