Святоша - Юлия Резник

Мы с ним почти незнакомы. Так вышло. Меня воспитывал отец – отцы у нас разные, я, кажется, упоминал... Ярика – мать. А она… Короче, не лучшая мама на свете, если ты понимаешь, о чем я.

Мой взгляд в который раз метнулся к Дашке.

– Быть хорошей матерью гораздо сложнее, чем кажется, – устало заметила Ида, отцепляя ручки дочери от своего пальто, которое та зачем-то пыталась с нее содрать, извиваясь в кресле.

– У тебя получается.

Ида в некотором смятении отвернулась, но лишь за тем, чтобы секундой спустя наши взгляды встретились в зеркале заднего вида.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что вижу, как ты относишься к дочери, – сказал я просто. – Ты всё время рядом с ней. Реагируешь на каждое ее движение, на каждый звук, может, даже сама того не замечая. Я не очень разбираюсь в детях, но, кажется, именно так и должна вести себя мать. К тому же не стоит забывать, скольким ты пожертвовала ради материнства. Далеко не каждая женщина отказалась бы от такой успешной карьеры…

Ида пожевала губу.

– Ты ошибаешься, – усмехнулась она. – Я срываюсь. Кричу, когда устала. Знаешь, как я мечтаю хоть час провести в тишине? Бывает, думаю: «А если бы… Если бы всё было по-другому?». И сама себя ненавижу за эти мысли.

Черт… Я ведь тоже об этом думал.

– В твоей ситуации это нормально. Если бы да кабы… Люди склонны фантазировать о том, что бы было, поступи они так, а не иначе, – пожал плечами я. – Если мучит совесть, значит, она есть.

Ида усмехнулась краешком губ, вглядываясь в мои глаза с настороженностью и… надеждой? Это было немыслимо, но мне вдруг показалось, что ей редко кто-то говорит что-то подобное. Есть ли ей с кем вообще обсудить свои страхи? Ну, не со Светкой же она ими делится!

– Спасибо.

– Да за что?

– За то, что послушал мое нытье. Я редко позволяю себе раскиснуть, сегодня, похоже, именно такой случай.

– Обращайся, – шутливо пожал плечами я.

– Ну уж нет. Жалость к себе – это такое топкое болото… Увязнешь и не выберешься, а мне нельзя увязать. У меня Дашка.

– Красивое имя.

– Простое, – возразила Ида. – Это Илья придумал. Я спорила. Казалось, Дарья Ильинична – что может быть хуже?

– Апостол Павел? – набросил я.

Ида хихикнула. Звонко, открыто. И будто вдруг сама того испугавшись, захлопнула рот ладонью. Но было уже поздно – ее смех подхватила Даша, а следом за ней и я.

– Твои родители – большие оригиналы. Ты часто думаешь о том, каким был бы твой брат, если бы у него была другая мать? – вдруг спросила Ида.

– Нет, чаще я думаю о том, каким стал бы я сам, если бы она не бросила меня с отцом.

Каким-то уж слишком интимным у нас выходил разговор. И судя по тому, что наши взгляды в который раз смущенно отскочили в стороны, никто из нас не был к нему готов. Ида склонилась над вырубившейся за одну секунду дочкой, а я сосредоточился на дороге – ехать нам осталось недолго. Минут через пять заглушил мотор. Помог Иде выбраться. Она забрала малую, а я отстегнул кресло.

– Пойдем, провожу вас.

Думаю, если бы у Иды было хотя бы три руки, она бы не согласилась. А так… Посмотрела сначала на дочь, потом на дверь и зажатое у меня в руке кресло и нехотя кивнула.

– Раз уж ты здесь, заодно передашь кое-что Свете.

– Свете? – удивился я.

– Вы же вроде встречаетесь. Нет? – нахмурилась Ида, проворачивая в замке ключ.

– Эм… В некоторой степени.

– Ясно. Сейчас только положу ее…

Щелкнул выключатель, заливая прихожую мягким светом. Ида стащила сапожки, сняла комбинезон сначала с дочки, чтобы та не упарилась, а потом только сбросила свое пальто. Я же, чувствуя себя не в своей тарелке, переминался с ноги на ногу у входа.

Дашка лютовала, сдирая с матери кофту. Кое-кто явно проголодался.

– Сейчас. Только отдам дяде Паше одну очень важную штучку, ладно? – пыталась с ней договориться Ида, но где там... В писке мелкой послышалась явная угроза. – Ну, ладно-ладно, сейчас. Это же надо быть такой жадиной! – доносилось до меня из спальни. – Паш, подождешь немного? Можешь сварить себе кофе! – крикнула Ида.

Я разулся. Повесил куртку в гардероб и прошел в зону кухни, которая здесь была на европейский манер совмещена с гостиной.

– А тебе что приготовить?

– Да ничего. Я потом сама заварю чай.

Я не стал слушать. Когда это будет? Судя по тем звукам, с которыми Дашка напала на мать, отпочкуется она от нее нескоро. Я замер с поднесенным к крану чайником, очень ярко визуализируя сцену ее кормежки.

Тряхнул головой. Картинка получалось такой… Нет, вот о чем так точно не стоило думать!

Бахнув чайник на платформу, я достал чашку, вместо привычного уже чая в пакетиках нашел настоящий Пуэр. Пришлось еще поискать заварник… Черт его знает, сколько я возился, пока накрывал на стол. Но как только закончил, Ида вышла из спальни.

– Вот, – протянула мне зеленую коробку. – Скажешь, что документы я, наверное, выкинула. Так что пусть забирает за двести.

Я не был большим ценителем люкса, но характерную упаковку Van Cleef без особого труда узнал даже я.

– Это что? – сощурился.

– Это подарок мужа.

– Зачем ты его отдаешь Свете?

– Я его продаю. Это большая разница. А зачем… – Света пожала плечами. – Ты же видел баланс моей карты. Я пытаюсь подзаработать, не думай, но с Дашкой это практически нереально. Может, потом, если найду нормальную няню, а пока нам надо как-то продержаться.

– Забери.

– В смысле?

– Не надо ничего продавать, – процедил я, сам не очень понимая, какого черта так завелся. Обозлившись не на Иду даже. На Светку. Нет чтобы помочь подруге, как сделал бы на ее месте любой настоящий друг, она… За двести косарей покупает колье, реальная стоимость которого по меньшей мере в десять раз больше?! Серьезно?

– Паш, я же не для того, чтобы ты меня пожалел, это сказала, – возразила Ида.

– Я знаю!

– Ну, так и в чем тогда твоя проблема? Не хочешь передавать – я сама это сделаю.

–