Тропы в тумане - Екатерина Сулименко

Как она пахнет… Я целовал её тогда, пусть и против её воли. Я мечтал, что она обнимет меня, и в глазах её будет не страх, а любовь. Это несправедливо. Так не должно быть. Я не могу быть отвергнутым.

Судьбе было смешно, когда она устроила всё вот так?

Я тоже хочу посмеяться. И мне будет очень весело.

Впервые за долгое время я вижу сон.

Лужа крови, и я в ней валяюсь — жалкий, разбитый, униженный, побеждённый. У меня нет руки, у меня нет половины тела, но почему-то я жив. И я ползу, опираясь на оставшуюся руку — у меня нет сил встать на ноги. Впереди цель, но мне больно на неё смотреть.

— Не уходи! — хрипло шепчу я, и глаза застилают слёзы. — Прошу, только не ты! Хотя бы ты останься, умоляю!

Рука слабеет, и я падаю, ударяюсь лицом о землю.

Мой волк, моя сущность. Сквозь пелену я вижу его очертания. Он смирно стоит в отдалении и равнодушно наблюдает, с каким трудом я пытаюсь доползти до него. Он забрал часть моего тела, забрал ипостась, забрал мой шанс на выживание. Но в чем я провинился перед самим собой?

Силуэт волка становился всё отчётливее, и за ним угадывается ещё один. Женский. Я не вижу лица. Она стоит, наблюдает — и неторопливо разворачивается и уходит прочь. А за ней и волк.

А я захлёбываюсь в рыданиях.

Он ушёл за ней.

Мой волк с ней, и она даже не догадывается об этом.

Зато я догадываюсь, что нужно сделать для его возвращения.

Жгучая фантомная боль сковывала меня с самого пробуждения. Я с трудом шевелил рукой. Не нужно было вообще думать, что сон — это хорошая идея. Иногда я заставлял себя спать — это помогало привести мысли в порядок, но в этот раз всё вышло наоборот.

Анаяра вновь напустила на себя невозможно гордый вид, и все попытки заговорить пропадали впустую. Хотя она и держалась мягче, чем накануне, и подозреваю, что причиной тому был жареный рябчик, остатки которого она бережно завернула в тряпицу и отправила в котомку до следующего привала.

— У меня болит плечо, — вдруг пожаловалась она. — Очень сильно.

— Где-то ушиблась?

— Нет. Болит твоя метка. Там, где ты меня укусил. Почему так?

А вот это уже интересно.

Я остановился. Яра затравленно отступила на шаг.

— Как именно она болит?

Яра тревожно схватилась за плечо.

— Как будто туда попала зараза. Жжёт и пылает. Я почти не спала ночью. Она словно выжигает меня изнутри… Ты знаешь что-то об этом?

Она описала почти такие же ощущения, что мучили и продолжают мучить меня после пробуждения. Боль, выжигающая изнутри, которая мешает жить и думать.

Не о такой связи между нами я мечтал.

— Не могу ничего сказать, — коротко ответил я. — Я не знаю.

— А ещё мне снился ты! — выпалила Яра, и эти слова пригвоздили меня к месту. — Не в первый раз. Уже раз в третий или четвёртый. Одно и то же вижу, одно и то же…

— Снился я? О чём ты?

— Я вижу волка с голубыми глазами. Он куда-то зовёт меня, но я не могу за ним пойти из-за невидимого барьера. Это же твой волк, который от тебя ушёл? По крайней мере, он очень похож…

Я не сразу нашёлся с ответом, потому что мне казалось, что я ослышался. Но моя луна была предельно серьёзна, и она ждала объяснений.

— И давно у тебя эти сны?

— С того дня, как я получила разрешение из Канцелярии королевы-регента.

— Вот как.

— Ты знаешь, что это может значить?

— Догадываюсь. Но тебе может не понравиться.

Анаяра не ответила. Молчание её было угрюмым. Конечно же, она поняла, о чём речь.

— Может, он бродит где-то неподалёку? — сухо предположила она. — Может, после того, как я найду подходящую чешуйку, мы поищем его вместе? Я помогу тебе в знак признательности…

— О, давай поищем. Он действительно ошивается рядом. Он настолько близко, что ты, видимо, ничего не понимаешь.

— Что именно я должна понять?

Я подошёл вплотную. Яра попятилась, но я ухватил её за плечи и не позволил отойти далеко.

— Он ушёл, чтобы быть с тобой. Ты не просто так пришла сюда. Тебя привёл он. И наша судьба.

— Глупости, — поморщилась она и попыталась вывернуться из моих рук. — Ты просто хочешь вернуть себе ипостась. Я её не отнимала. Отпусти же меня! Я не хочу ни с кем быть в паре! Никогда!

Я держал крепко. Мне нужно было до неё достучаться сквозь её упрямство и страх передо мной. Нужно, как воздух.

Видят святые облака, я пытался. Пытался держаться отстранённо, я пытался внимать рассудку. Но как это возможно, когда она рядом на расстоянии вытянутой руки, когда её аромат неотступно следует за мной, когда больше всего на свете я хочу стать счастливым наяву, а не во снах?

— Я люблю тебя. Люблю просто за то, что ты есть. Мне всё равно, кто ты и какая ты. Если ты моя луна, мы сможем преодолеть всё. Это и есть истинная пара. Я не могу причинить тебе вред, я не могу желать тебе зла. Я не могу больше ни с кем создать семью, я не могу просто забыть всё. Разве не это мечтают услышать человеческие женщины? Нет? Ты не мечтаешь? Может, я внешностью не вышел? Я недостаточно хорош для тебя⁈

Я снял маску и наклонился к Яре так низко, что почти коснулся губами её щеки. Яра отпрянула.

— Моя жизнь сломана из-за тебя! — заявила она. — Вся! Это всё из-за тебя!

— Что именно из-за меня?

— О мою честь вытерли ноги буквально все! — дрожащим голосом воскликнула Яра. — Они думали, что ты… что мы… что я понесла не от мужа, а от тебя! Никто из семьи мне не верил!..

Она отвернулась и замолчала.

— Значит, гниль полезла из твоей родни, а виноват в этом я? Так, выходит?

Молчание.

— Если уж это случилось, то радуйся, что вовремя. Они недостойны, чтобы их словам придавали такое значение, особенно спустя столько времени.

Я