Подменная дочь - Лора Лей

удивлялся богатству фантазии жены своего друга Цзян Чан Мина, по совместительству — автора популярных книг и не менее популярных путеводителей по городам и провинциям империи, так и не раскрывших широкой публике свое инкогнито.

Госпожа Чень Ю предпочитала оставаться в тени, воспитывая детей и периодически путешествуя с мужем в разные места необъятной Тансун и даже за ее пределы… «За вдохновением отправляемся» — смеясь, говорила она, собираясь в очередной тур, а притворно вздыхающий Мин-дагэ целовал недовольных сыновей, коих у пары было трое (!), и клятвенно обещал взять с собой, как только те подрастут. Мальчишки куксились, но сдерживали слезы, поскольку знали, что вернувшиеся родители обязательно привезут диковинки, множество историй и потом долго будут рядом, уделяя все свое время детям. До следующего раза, да…

К странностям пары Цзян родня и знакомые привыкли за более чем десятилетие, поняв, что останавливать приключенцев бесполезно — лучше молиться за их благополучие и удачу и ждать отчетов, присылаемых путешественниками по почте «Чжанэкс», прочно вошедшей в обиход жителей империи: благодаря содействию государя, почтовые отделения имелись не только во всех крупных городах, но и во многих деревнях, за чем следили местные власти.

Создание женской академии тоже случилось, можно сказать, с подачи супругов Цзян: император узнал-таки, кто предложил изготавливать шерстяные составляющие обмундирования его северной армии, спасшие от обморожения многих солдат и способствовавшие налаживанию стабильных экономических контактов с кочевниками-уйгарами, водяное колесо, используемое во многих отраслях хозяйства, почту и оживление региональных связей из-за ставшего популярным туризма, пусть пока все еще доступного исключительно состоятельным тансунцам.

О воле императора, пожелавшего расширить количество талантливой молодежи за счет активных барышень, Ли Вэю поведал его внучатый тесть, ректор Сун (библиотекарь женился на старшей внучке именитого шифу, что стало полной неожиданностью как для самого Ли Вэя, так и для многих аристократов):

— Мой дорогой Ли Вэй, император поручил нам создать…школу для девушек… Мммм, да… Учить будем всех, сначала… кто пожелает, а потом…предполагаю, брать по конкурсу…Государь считает, что следует дать возможность девушкам проявить себя не только в деторождении, но и в некоторых других… областях. Бися мудро рассудил, что если…нашлась одна способная подданная, почему бы не быть и другим? Женский ум — он такой…гибкий. Короче, А-Вэй, начинай составлять программу! И…поспрашивай, сам знаешь кого…Ну, там, на что внимание обратить…

Так в столице появилась Академия, в которой девушек учили не только грамоте и традиционным женским занятиям, но и навыкам лекарского дела, физической подготовки, включающим плавание (это — по выбору), поощряли изобретательство и стремление приносить пользу государству, через специальный экзамен вливаясь в ряды чиновников (низкого класса, да…Но — лиха беда начало!)

Ли Вэй улыбнулся и продолжил вспоминать…И почему-то в голове прозвучала ставшая кошмаром для многих чиновников фраза, в минуты крайнего гнева вырывающаяся из уст императора: «Идите…в баню!»

Глава государства стал поклонником дикого времяпрепровождения, по мнению некоторых министров, которым не повезло принять участие в полюбившемся Бися развлечении, когда полуодетым (!) людям следовало сидеть в жарко натопленном помещении, потеть, рискуя расплавиться, потом обливаться холодной водой…и снова потеть. Но хуже всего, если в ход шли веники из эвкалипта, которыми надлежало хлестать друг друга!

Получившие незабываемые впечатления министры всеми правдами и неправдами избегали компании императора, когда он изъявлял желание совершить прогулку в город к ветерану Чжан Хун Бину, где и находилась эта самая баня, и выполняли задания государя ретиво и качественно, лишь бы не идти париться.

Император хихикал и использовал пугалку по назначению, регулярно, переодевшись то торговцем, то ученым, сбегал от забот в дом Чжанов и приятно проводил время с охранниками, не подозревавшими, кого сегодня они охаживают веником в парилке…Пришлось Джи Хао освоить приготовление свинины Донгпо, до которой оказался охоч государь, а Чень Ю — мариновать больше кабачков, чтобы в любое время года они были в подполе агентства.

Евнух Цуй каждый раз переживал, что не успеет довести императора, расслабленного и благодушного после бани, до дворца: Сын Неба то засыпал на ходу, то норовил ввязаться в споры с лавочниками, то желал выпить в ближайшем трактире. Зато императорские врачи с удивлением констатировали, что самочувствие императора после обнаружения пристрастия к бане стало радовать стабильно-хорошим пульсом, снижением частоты бессонницы и улучшением общего состояния организма.

Императору же просто нравилось…отрываться!

* * *

Первый выпуск студентов-переводчиков позволил улучшить торговлю и международные контакты Тансун с ближайшими соседями: одним из проявлений доброй воли жить в мире стал регулярный обмен группами молодежи, совершающих длительные поездки в империю — на учебу, и в другие страны — для знакомства с культурой не-танских народов.

Например, Торнай Бату несколько лет прожил в Нихун, куда его пригласил Акихиро Миямото — юноша обрел в лице островитянина наставника в военном деле и друга, что, впоследствии, привело к женитьбе молодого кочевника на младшей сестре последнего, оказавшейся лихой наездницей, променявшей родные острова на приволье континентальных степей.

Старший же брат Торная, Торгай Бату, выполнив заказ Цзян Чан Мина на партию шерсти для вязальной мастерской Чень Ю, продемонстрировал тем самым лояльность империи, и с годами обеспечил своему народу постоянные поступления денег и товаров развитой Тансун в обмен на шерсть и войлок для армии. Более того, благодаря совету побывавших в предгорьях Тибета супругов Цзян и закупленным ими нескольким молодым якам, со временем существенно увеличил численность этих весьма полезных (и неприхотливых) животных, что также благотворно сказалось на продовольственном секторе объединенных под его рукой кочевых племен (и снижении их агрессивности, провоцируемой бедностью и голодом).

Генерал Гу уже несколько лет возглавляет военной министерство, после работы торопится домой и совершенно не интересуется дворцовыми интригами, что очень радует императора…Государь даже недавно проявил добрую волю и амнистировал сосланных братьев генерала и их семьи. Правда, вернуться назад смогли только внуки матриарха — тяготы простой жизни для старшего поколения оказались фатальными.

Гу Чен Сян с женой и сыном отправился на север, где возглавил приграничную армию, обеспечивающую безопасность империи и торговых караванов от периодически активирующихся разбойников.

Гу Чен Линь возглавляет одну из богатейших южных провинций, не желая менять пост губернатора на членство в правительстве, с семьей общается, но рвения к единению не проявляет.

Гу Чен Ян занимается строительством армейских тренировочных полигонов и курированием обучения высшего командного состава имперской армии в организованной (по предложению сестры) военной школе на базе охранного агентства Чжан, где известные ветераны преподают стратегию и тактику молодым офицерам, дополняя умственные занятия жесткими физическими тренировками. Женат, растит сына и дочь.

Но самой, пожалуй, драматичной и романтичной историей в