Обещание - Кристен Эшли

А вместо этого разговаривал с Сэлом по телефону.

Другими словами, до сих пор это был чертовски дерьмовый день рождения.

Он схватил телефон, ответив на звонок, забрал свою спортивную сумку и выбрался из машины.

— Сэл, — поприветствовал он после того, как поднес телефон к уху.

— Бенни, figlio.

Бен стиснул зубы, желая, чтобы Сэл прекратил это дерьмо с «figlio» — сынком.

— Слышал, Вайолет была прекрасной невестой, — продолжил он, Бенни вышел через боковую дверь гаража на свой задний двор.

— Да, — согласился Бен, не собираясь говорить ему, что, по его мнению, было круто, что они с Джиной отклонили приглашение Вайолет, понимая, что на этом маленьком курортном сборище Бьянки будет трудно избегать родственников.

Это было неплохо по отношению к Кэлу и Вай, не ставя их в неловкое положение, не говоря уже об уважении к его маме и папе, которым не нужно было это дерьмо в день, когда они были на седьмом небе от счастья.

— Надеюсь увидеть фотографии, — пробормотал Сэл.

Бен промолчал. Хотя у него на телефоне было около трех тысяч фотографий, все они были сделаны Фрэнки, ее телефон не помещался в ее крошечной сумочке, которую она взяла лишь для того, чтобы положить туда блеск для губ.

Даже если бы у него были фотографии, он бы их Сэлу не отправил.

Он вошел в заднюю дверь дома и сменил тему, спросив:

— Есть хоть одна причина, по которой ты звонишь?

— К сожалению, да, — ответил Сэл.

Сэл никогда не был силен в словах «к сожалению».

Бен бросил свою спортивную сумку на стол и подошел к холодильнику за водой, подсказывая:

— И это…?

— Навел справки, Бенни, копнул поглубже. Вот почему это заняло так много времени. Похоже, работа, о которой ты спрашивал, была выполнена умельцем из другого города. Никаких следов. У меня ничего нет.

Бен опустил голову, глядя на свои кроссовки.

Он не знал, как отнестись к этой новости.

С одной стороны, Фрэнки больше не упоминала об убийстве, и в ее компании казалось все улеглось.

С другой стороны, она сказала ему, что у нее была прямая стычка с тем мудаком, с которым она работала, что-то с этим парнем, что совсем не означало, что «все улеглось». Причем этот мудак сам спровоцировал стычку; Фрэнки не поддалась. Она просто выполняла свою работу, когда он неожиданно наехал на нее.

Однако, когда она рассказала ему об этом в воскресенье после свадьбы Вай и Кэла, почему-то говорила как-то осторожно.

Он не знал Фрэнки, чтобы она говорила так осторожно, скрытно. Следовательно, для нее не совсем «все улеглось». Даже когда она продинамила его вопросы, единственная причина, по которой у него не было ответов на то, почему она это сделала, заключалась в том, что она сама их не знала.

И из-за этого у него было нехорошее предчувствие по поводу скрытности и осторожности Фрэнки.

— Но ты же знаешь, что это был заказ, — заявил Бен.

— Было заказное убийство, — подтвердил Сэл.

— Ты просто не знаешь, почему оно было заказным, — продолжал Бенни.

— Нет, Бенни, не знаю почему, — снова подтвердил Сэл.

Нехорошо. Это было нехорошо.

— Ты хочешь, чтобы я продолжил копать? — спросил Сэл в тишине, и Бен поднял голову, но невидящим взглядом уставился на старый календарь у себя на стене.

— А что говорит твоя интуиция? — спросил Бенни.

— С Фрэнки? — переспросил Сэл, а затем ответил: — Я продолжу копать.

Именно это и подсказывало внутреннее чутье Бенни.

Вот черт.

— Это будет еще один маркер? — поинтересовался он.

— Работа не выполнена, Бенни, — ответил Сэл. — Так что нет.

Бен втянул воздух и двинулся к двери в холл, немного смягчившись по причинам, о которых он, черт возьми, понятия не имел.

— Я попрошу Фрэнки прислать тебе несколько свадебных фотографий.

— Джине бы это понравилось.

Да, что угодно.

— Мне пора, — сказал ему Бен.

— Addio, figlio.

— Пока.

Бен закончил разговор и побежал вверх по лестнице, размышляя, должен ли он сначала принять душ, а затем вывести Гаса на прогулку, или выпустить Гаса из заточения конуры, вывести его на прогулку, а затем принять душ с Гасом, грызущим коврик в ванной комнате.

Он смотрел себе под ноги и думал о щенке — щенке Фрэнки, которого она должна была сегодня выгуливать, войдя в свою спальню.

Это означало, что он резко остановился, вскинув голову, услышав, как Фрэнки сказала:

— С днем рождения, Бенни.

Он стоял неподвижно и смотрел на нее в своей постели, одетую в ночнушку темно-сливового цвета, середина которой была из прозрачного материала, немого ниже бедра, и на согнутой ноге он заметил тонкую кружевную полоску ее трусиков, он надеялся, что эта полоска, мать твою, превратится в стринги.

Ее волосы представляли большую массу локонов, ниспадающих на плечи и спускающихся по груди, именно так, как ему нравилось.

Ее макияж был густым, но стильным, как раз таким, как ему нравилось.

И даже на расстоянии нескольких футов он чувствовал легкий запах ее духов.

Все это, вся она, лежащая в его кровати, улыбающаяся ему своей улыбкой, точно так, как ему нравилось.

— Итак, — произнесла она и встала на колени, что заставило его член затвердеть так, он понял, этот раз побьет рекорд. Потому что он увидел только маленький треугольник сливового цвета, прикрывающий ее лоно, и полоски, проходящие по выпуклостям ее бедер сквозь прозрачную ткань, не говоря уже о хорошем виде ее слегка раздвинутых кремовых бедер. — Ты так надрал задницу моему дню рождения, что мне пришлось проявить творческий подход… — Она склонила голову набок, и ее волосы взметнулись в сторону, прежде чем продолжила: — Ну, немного ввела тебя в заблуждение.

Она потянулась за спину, а потом в ее руке оказалась большая пластиковая бутылка шоколадного соуса.

— Я прибыла подготовленной, — закончила она, размахивая бутылкой в воздухе рядом с головой.

Он внезапно почувствовал, что это будет лучший день рождения, который у него когда-либо был.

Чтобы не откладывать переход к этой части, он подошел к краю кровати, остановился, встав перед ней, бросил свой телефон и бутылку воды за Фрэнки на кровать.

Когда он сделал это, Фрэнки положила свободную руку ему на грудь и прошептала:

— Потный.

Бен взял бутылку у нее из рук и бросил ее так, что она приземлилась вместе с остальным дерьмом.

Она откинула голову назад, поймала его взгляд, и спросила:

— Не голоден?

— На сколько ты задержишься? — спросил он в ответ, и игривый огонек вспыхнул в ее глазах.

— До утра.

Разочаровывающий огонек.

У него, и мерцающий — у нее.

— Сколько