Семнадцатый - Эмилия Вон

Ее глаза сверкнули, губы растянулись в широкой улыбке. Она знает, что победила.

– Или, возможно, это уже не имеет значения? – Мария продолжила, не дожидаясь ответа. – С возвращением давней подруги в твою жизнь ваши отношения с отцом улучшились? Кажется, Селена пришлась по душе твоей семье, особенно твоему отцу.

Что она несет? При чем тут Селена?

Я начал задыхаться. Грудь сдавило, кожу обжигало, словно меня ошпарили кипятком. Мне не хватало воздуха. Сердце колотилось, в глазах потемнело. Мысли путались, язык отказывался подчиняться.

– Э-э, Мария, не стоит…

Алехандро пытался вмешаться, но Мария мгновенно перехватила инициативу, не давая ему закончить предложение.

– У вас все серьезно? Это она повлияла на то, что вы с отцом помирились после стольких лет ненависти друг к другу? Ты простил его, Диего? Или это просто временная маскировка для публики и прессы, чтобы заткнуть нам рот?

– Мария, достаточно.

Она повернулась к бледному Алехандро, который смотрел на меня с паникой в глазах. Ее голос стал громче, когда она обратилась к ведущему, игнорируя его попытки исправить ситуацию.

– Включите материалы, которые прислала моя ассистентка. – Ее приказ звучит как приговор, а брошенный на меня триумфальный взгляд подтвердил это. – Там есть кое-что интересное для фанатов Диего. Думаю, все будут рады за своего любимца.

Экран за ее спиной ожил, показывая фотографию, на которой Рикардо и Селена сидят за столиком в кафе, увлеченно беседуя. Мир вокруг меня начал кружиться, и я едва сдерживал желание сорваться с места, вырвав все микрофоны и камеры. Но тело словно окаменело, и я не был уверен, смогу ли вообще сдвинуться с места.

Я чувствовал, как боль пронзила грудную клетку, словно разрывая ее изнутри. Руки инстинктивно потянулись к сердцу, пытаясь облегчить невыносимое ощущение, которое грозило разорвать меня на куски. Предательство обжигало сильнее любого удара, оставляя после себя пустоту и безысходность.

Почему она с ним? Когда это случилось? И что все это означает?

– Дорогие зрители, сейчас вы видите отца Диего Карраско и его нынешнюю спутницу жизни, Селену Маккой. Эти кадры были сделаны совсем недавно в одном из кафе нашего города, и, судя по всему, отношения в семье постепенно налаживаются, несмотря на былые трудности. Диего, как ты прокомментируешь это?

Камера снова сфокусировалась на мне, но я не мог оторвать взгляда от фотографии на экране. Пальцы впились в подлокотники кресла, ища опору в реальности, потому что прямо сейчас все вокруг казалось гребаным кошмаром.

Какого черта она делает с этим ублюдком?

Я обернулся туда, где ранее сидела Селена. Ее кресло теперь пусто, но ее голос, всегда служивший мне утешением, доносится из небольшой аппаратной комнаты. Она просит кого-то из команды Алехандро, ответственного за трансляцию, отключить экран и немедленно прекратить интервью.

Прямой эфир.

Вот дерьмо!

– Похоже, для Диего это тоже стало полной неожиданностью, – торжествующе заметила Мария, и ее улыбка просияла от удовлетворения.

Внутри меня бушевал шторм эмоций, но я прекрасно понимал, что не имел права показать слабость в прямом эфире. Если я потеряю самообладание, ее слова станут правдой: прошлое и генетика сильнее нас. Но я отказывался признать и верить в это.

Бегство казалось соблазнительным вариантом, однако я всегда знал, что побег – не выход. Никогда не был им для меня.

Сделав глубокий вдох, я попытался обрести равновесие, чтобы встретить удар лицом к лицу и дать достойный отпор.

Наконец собравшись с силами, я ровным голосом ответил:

– Наше прошлое и семья не определяют нас. Мы сами создаем себя. Единственный человек, способный изменить тебя – ты сам. Интервью окончено.

Глава 32. Селена

Мадрид. Испания

Декабрь 2024

Ливень обрушился на меня, словно небесная кара, когда я, оступаясь на шпильках, выскочила на улицу, пытаясь догнать обезумевшего Диего. Он вылетел из студии, как только прозвучала команда «Стоп!». Прямой эфир, обернувшийся катастрофой вселенского масштаба, наконец-то завершился. Ни единого слова не слетело с его губ, но одного взгляда хватило, чтобы осознать глубину моего провала.

Когда Мария Лусия вошла в студию, я еще не представляла, каким адом обернется этот день. Кто она такая и что скрывалось за ее ослепительной улыбкой, оставалось загадкой. Я даже не подозревала, что вместе с ее утонченной красотой придет смертоносный шлейф злобы и жажды мести, который грозил похоронить Диего прямо перед миллионами глаз. Тогда я еще не ведала, что их связывало нечто большее, чем просто профессиональные отношения, что огонь в ее взгляде – это лишь верхушка айсберга давно затаенных обид.

Только позже, получив сообщение от Мунира, я поняла, что все это было заранее спланированной ловушкой. Интервью, казалось, задумывалось исключительно ради того, чтобы Мария смогла отыграться на Диего за ущемленную гордость.

Но сомневаюсь, что Алехандро знал обо всем этом. Его страх был почти осязаем, когда Диего вскочил с кресла, обронив бутылку воды, и исчез за дверями, захлопнув их с такой силой, будто хотел навсегда запечатать эту комнату. Сама же Мария явилась сюда не гостьей, а палачом.

Укрывшись плотнее в свое пальто и отбросив влажные пряди волос с лица, я спешила к парковке. Диего уже там, прислонился к машине, уперся ладонями в капот, низко опустив голову. Под черной рубашкой, прилипшей к его телу, мышцы напрягались с каждым тяжелым вдохом.

– Диего, позволь мне объясниться…

Он резко отстранился, не позволяя коснуться его. Моя рука повисла в воздухе, а по груди разлился ледяной ужас. Когда он повернулся ко мне, его скулы были напряжены, брови сведены в одну линию, а глаза – красные от боли и гнева. В этих глазах плескались целые океаны страданий, но самое страшное – неуловимое обвинение, скользящее в темных глубинах его взгляда. Оно могло бы стереть нас обоих с лица земли. И вот его слова подтвердили мои худшие опасения, разрушили все, что мы строили месяцами.

– Сколько денег вы с моим отцом получили за это грандиозное шоу?

Мне хотелось отрицать услышанное, закрыть уши, чтобы не слышать этих обвинений от человека, которому я отдала свое сердце. От его слов, ощущающихся пощечиной, оно остановилось, а горло перехватило спазмом. Охватив себя дрожащими руками, я отступила назад, качая головой.

– Диего, не надо… пожалуйста…

Горячие слезы жгли глаза, желудок свела судорога. Все внутри сжималось в тугой узел.

– Это был ваш план? Ты вернулась в мою жизнь, чтобы уничтожить меня?

Сделав два резких шага вперед, он заставил меня отпрянуть, и я едва не потеряла равновесие на ватных ногах. Он заметил мой