Когда мы были осколками - Акация Блэк

они не бросают меня – помогают расклеивать и раздавать листовки, копаются со мной в вещах Чарли в поисках малейшей зацепки о том, где она может скрываться. Попытки найти ее парня ни к чему не привели. Судя по тому, что я знаю, она никогда не приходила к нему, а их последний разговор состоялся утром в день ее исчезновения. Я каждый день звоню в полицейский участок, чтобы выбить его адрес. Что-то внутри мне подсказывает – он знает, где она. Это письмо ничего не значит. Боже, если бы я только согласился встретиться с ним, как просила Луна. Но я даже слушать не хотел. То, что Чарли встречается с моим ровесником, пугало меня до смерти. А теперь…

Нет, она не умерла. Я чувствую это. По словам полицейских, ее телефон перестал передавать сигнал в нашем доме через два часа после съемки видео. Но его до сих пор нигде не нашли. Черт, не может же телефон исчезнуть в воздухе? Если бы она действительно хотела умереть, она оставила бы его в своей комнате.

Чарли уехала, потому что не могла больше здесь жить. Я точно знаю это. Она вернется.

На четвертый день не выдерживаю. Все время в этом чертовом доме снуют люди. Полицейские, соседи. И только водка, которую я стащил у матери, утоляет мое одиночество.

На пятый день – впрочем, как и в предыдущие – просыпаюсь в алкогольном тумане. И тут слышу его: мучительный крик, который будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь. Сбегаю по лестнице на кухню. Мама разговаривает по телефону, ее трясет. Подбегаю к ней и выхватываю телефон, прежде чем она оседает на пол.

«Мне жаль сообщать вам…»

Пожалуйста, не надо.

«Кроссовки… анализ крови… обрыв…»

Я сделаю что угодно, только не забирайте ее.

«Самоубийство».

Вокруг меня все рушится. На шее затягивается удавка. Сердце превращается в груду битого стекла.

Нет.

«Алло, вы меня слышите? Миссис Дэвис?..»

В ушах звенит. Скажите мне, что это плохой сон. Пожалуйста, скажите, что это просто ночной кошмар. Мое сердцебиение замедляется, чтобы остановиться навсегда.

Как и ее. Чарли мертва. Она покончила с собой.

* * *

Так глупо.

Я снова ожидал увидеть ее ангельское личико в толпе. Я вижу ее повсюду. На каждом углу, в каждом взрыве смеха – будто он принадлежит только ей, и это меня убивает. Совершенно случайно я обнаружил, что если смешать водку с чем-то не тем, то можно увидеть ее во сне. В нем младшая сестренка садится рядом со мной – то на кровать, то на диван. Большую часть времени мы разговариваем, и я задаю ей вопросы, которые остаются без ответа. Почему ты это сделала, Чарли? Неужели я был таким плохим братом? Чем дальше я от реальности, тем меньше болит. И будь я проклят, если когда-нибудь снова позволю сердцу биться как прежде.

Жители квартала решили устроить молчаливый марш в честь Чарли, раз похороны провести невозможно.

«Мы нашли кроссовку и кровь вашей сестры у подножия скалы неподалеку от Крикфилда, в тридцати километрах отсюда. Предполагаем, что она вскрыла вены, прежде чем ее унесло течением. Возможно, когда-нибудь мы ее найдем».

Я ударил кулаком ублюдка-полицейского, который осмелился посмотреть мне в глаза, когда сообщал эту новость. Потому что знаю, что никогда больше не увижу Чарли, в то время как напавшие на нее мерзавки отделались лишь обязательными общественными работами. Эти сучки улыбаются и снимают себя на камеру, собирая банки на обочине, а я вынужден спокойно наблюдать за ними со стороны, когда во мне кипит месть, а голова разрывается от вопросов. Почему ее нашли так далеко от Каролина-Бич? Крикфилд? Я никогда не слышал об этом богом забытом месте. Как ей удалось туда добраться? Там и транспорта-то нет. Несколько недель после звонка копов я колесил на машине по городу в надежде увидеть ее. Все еще надеялся, что она просто прячется. Что она вернется ко мне. Отказывался признать, что не смог защитить сестру. Я был слабаком, каким меня считал Майк. Ничтожеством, поставившим свои отношения с Луной выше отношений с сестрой.

Луна, которая даже не соизволила прийти на этот идиотский марш. Которая так и не ответила мне на сообщения. Во всем виновата она. Чарли избивали, пока она засовывала язык в рот тому ублюдку. Сердце изо всех сил пытается стереть это из памяти. Дошло до того, что и она начала появляться в моих видениях. И каждый раз я отталкиваю ее. Не хочу ее видеть, как и сейчас, лежа на футбольном поле.

– Лиам, – зовет она меня.

– Луна?

Волосы лунного оттенка развеваются на легком ветерке. Тонкие пальчики убирают волосы с моего лба. Раньше мне это нравилось. Теперь же я не могу это выносить. Солнце режет глаза, вынуждая щуриться.

– Прости, что ушла, Лиам. Я просто не могла…

– Ты… ты правда здесь?

Рот вяжет. В горле пересохло. На мгновение всерьез задумываюсь о том, чтобы пригубить бутылку с алкоголем, лежащую у ног, чтобы хоть как-то утолить жажду.

– Я здесь, Лиам, – шепчет она. – Прости, что меня не было рядом с тобой. Чарли не…

Ее голос срывается. По лицу текут слезы. Фальшивые слезы. Ложные.

С трудом поднимаюсь на ноги. Черт, все кружится. Она пытается мне помочь, но с недавнего времени я ненавижу ощущение ее кожи на своей, поэтому яростно отдергиваю руку.

– Не произноси ее имя, – рычу я. – И никогда больше не прикасайся ко мне. Держись подальше, Луна. Меня от тебя тошнит.

Ее красивые серые глаза теперь пусты. Как и мои.

– Я не могла… Я… Лиам… – всхлипывает она.

– Заткнись, – говорю я. – Я больше не хочу тебя видеть, понимаешь? Это все твоя вина. Ты обещала, что никогда меня не бросишь. И где ты была? Ты такая эгоистка. Неудивительно, что твоя мать сбежала. Она знала, что ты разрушишь ее жизнь. Я никогда тебя не прощу.

Ухожу, не оборачиваясь. И оставляю ей частичку себя.

Два дня спустя маме возвращают письмо Чарли. И черная дыра у меня в груди расширяется, затягивая в бесконечный водоворот.

Знайте, что там, куда я иду, я наконец-то буду счастлива.

Лиам, спасибо, что всегда был рядом со мной, даже когда я тебя отталкивала. Если ты любишь меня, как клялся столько раз, держись подальше от Луны. Она предала мое доверие и однажды предаст и твое.

На следующий день чемоданы были собраны, а через два – мы с мамой прилетели в Чикаго. Я оставил две лучшие