Соленья и варенья от попаданки, или новая жизнь бабы Зины - Ри Даль

— Всё будет хорошо, малышка, — подтвердила я, сжимая её руку. — Всё будет хорошо.

Мы шли к тронному залу, где нас ждали Тирам, Дардэлла и Великий Митроил. Остальные остались во дворе, у повозки, изображая усталых крестьян, что привезли подарок своему повелителю. Их задача была держать стражу подальше от дракона, пока мы не дадим сигнал. А внутри деревянного зверя, в тесноте и духоте, затаились тридцать мирендальских воинов, готовых в любой момент вырваться наружу. Всё висело на волоске.

Двери тронного зала открылись перед нами, и я невольно затаила дыхание. Зал был огромен — высокий потолок, украшенный фресками с изображением драконов, парящих среди облаков, колонны из белого мрамора с золотыми прожилками, и длинный алый ковёр, ведущий к трону, где восседал Тирам Влассфор IV. Его фигура, высокая и статная, в тёмно-зелёном плаще с золотой вышивкой, излучала властность, но в его глазах я видела тень раздражения, смешанного с любопытством. Справа от него сидела Дардэлла в строгом платье цвета ночного неба, её лицо было холодным, но глаза внимательно изучали нас. А слева, в своём неизменном красном балахоне, скрывающем лицо, стоял Великий Митроил. Его присутствие заставило меня невольно поёжиться.

Тирам заговорил первым, его голос прогремел, как раскат грома, но в нём сквозила насмешка:

— Райланд Колючий и его загадочная Зина! Долго же вас не было! Я уже заждался! Думал, вы сгинули где-то по дороге! — он расхохотался, откинувшись на троне, но в его смехе было что-то театральное, будто он играл на публику. Однако я видела, как его глаза блестят — он был рад. Рад, что мы здесь.

Райли шагнул вперёд, слегка поклонился.

— Достопочтенный дракарий, — сказал он, — мы спешили к вам, насколько могли, но путь был неблизким. В качестве извинений и дабы выразить своё глубокое почтение, мы принесли вам дар. Он во дворе.

Дардэлла прищурилась, её тонкие губы искривились в гадкой усмешке.

— Деревянное чудище, о котором шепчутся по всему городу? — сказала она с явным пренебрежением.

Райли улыбнулся, и я знала, что эта улыбка — его оружие, способное обезоружить даже такого хищника, как Дардэлла.

— Статуя дракона, если точнее, — ответил он, не теряя уверенности. — Мы надеялись, что такое диво порадует нашего великого властителя и, конечно, вас, как его почитаемую родительницу — заботливую матерь всего Торесфаля.

Я заметила, как взгляд Дардэллы чуть смягчился. Лесть была её слабостью, и Райли, как никто другой, умел играть на чужих слабостях. Она выпрямилась, её осанка стала менее напряжённой, и она ответила, всё ещё сохраняя холодноватый тон:

— Тирам давно вышел из возраста, когда играл в игрушки, да и я не люблю безделицы. Но ваша забота похвальна. Когда же вы успели изваять такой подарок?

— Я попросил своих знакомых мастеров приготовить его ещё до нашего отбытия, — спокойно ответил Райли, — в надежде, что смогу преподнести сюрприз вместе с добрыми вестями, когда ваше поручение будет исполнено.

Дардэлла чуть наклонила голову, её взгляд стал внимательнее, но уже не таким враждебным.

— Очень предусмотрительно, — сказала она, и в её голосе я уловила тень одобрения.

Но тут вмешался Великий Митроил. Его голос, низкий и рокочущий, как далёкий гром, заставил меня невольно сжать руку Санны.

— Однако мы не получали вестей от Гирана, — сказал он, и его слова повисли в воздухе, как угроза.

— Должно быть, вести задержались, — ответил Райли, глядя прямо в чёрную пустоту под капюшоном служителя. — Но свою часть уговора мы выполнили.

Митроил хмыкнул, и этот звук был похож на шипение змеи.

— Вам было велено действовать скрытно, — сказал он, — а не привлекать внимание всего города.

Райли улыбнулся шире, и в его глазах заплясали озорные искры:

— Надёжней всего тайны хранить у всех на виду. Чем больше что-то бросается в глаза, тем оно незаметнее для взоров несведущих.

Митроил снова хмыкнул, но на этот раз в его тоне было что-то вроде неохотного уважения.

Тирам, явно уставший от разговоров, вскочил с трона в нетерпении. Его лицо оживилось, глаза заблестели, как у ребёнка, которому пообещали новую забаву.

— Довольно разговоров! — провозгласил он, его голос гулко разнёсся по залу. — Я хочу посмотреть на свой подарок!

Он первым направился к выходу, не дожидаясь, пока стража или слуги последуют за ним. Дардэлла и Митроил переглянулись. Моё сердце сжалось — они что-то подозревали? Или это была просто моя паранойя? Я посмотрела на Райли, но он лишь слегка подмигнул мне, словно говоря: «Держись, Зина, мы справимся».

Мы вышли во двор следом за Тирамом. Толпа зевак, что собралась у ворот, всё ещё не разошлась, но стража оттеснила их подальше, чтобы освободить место для дракария. «Торесфальский дракон» возвышался посреди двора.

Тирам замер перед драконом, его глаза расширились, и я видела, как он пытается скрыть восторг, но это ему плохо удавалось. Он обошёл изваяние, его пальцы скользили по деревянной чешуе, он постукивал по бокам, словно проверяя, насколько прочно оно сделано. Его лицо светилось почти детским восхищением, и я невольно подумала, что в этот момент он выглядел не как грозный дракарий, а как мальчишка, которому подарили игрушку его мечты.

— Это… это великолепно! — воскликнул он, не в силах сдержаться. — Кто создал это чудо? Сколько времени ушло на такую работу? Из какого дерева это сделано? А глаза? Это же алацирс, верно? Настоящий драконий камень!

Райли ответил с лёгкой улыбкой:

— Лучшие мастера трудились день и ночь, мой повелитель. Дерево — железный дуб, крепчайший в наших землях. А глаза — да, алацирс, добытый в Мятежных Горах. Мы хотели, чтобы этот дар был достоин вашего величия.

Тирам, всё ещё обходя дракона, хлопнул в ладоши, его смех разнёсся по двору.

— Достойно! Более чем достойно! — сказал он, его голос дрожал от возбуждения. — Это будет стоять в моём саду, чтобы каждый, кто приходит во дворец, видел мощь Торесфаля!

Дардэлла и Митроил стояли в стороне, их лица были непроницаемы. Служитель, как всегда, был неподвижен, его красный балахон слегка колыхался на ветру, но я знала, что его глаза под капюшоном внимательно следят за нами.

Тирам, не обращая внимания на их сдержанность, повернулся к страже и слугам, что толпились вокруг.

—