Шипы в сердце. Том второй - Айя Субботина

Я натягиваю на лицо улыбку и мысленно повторяю мантру: «Не накручивать, не додумывать, просто подождать». Эта нехитрая, выдуманная на коленке аффирмация, обычно помогает, вопрос только в количестве повторений.

В этот раз я мысленно твержу ее до самого вечера, до возвращения Вадима и Стаси. Его дочь выглядит такой довольной, таща за собой огромную коробку, что меня даже минует ставший традиционным хмурый взгляд. Это какой-то сложный конструктор, потому что она тут же начинает раскладывать его на полу, и от количества сложных деталей у меня рябит в глазах.

— Ты сгонял в НАСА и купил ей ракету? — рискую спросить, когда Вадим становится рядом и Марик охотно переползает к нему на руки.

— Ты почти угадала.

Жду пару минут и когда понимаю, что он ничего говорить не собирается, а я уже просто не могу молчать, все-таки рискую спросить.

— Зачем ты вызвал Елену Павловну? — Стараюсь, чтобы голос не дрожал.

— Решил пригласить тебя поужинать и забронировал стол. — Лицо у него спокойное, ни намека на раздражение. — У тебя же День Рождения.

— Ты серьезно?

— Да, почему тебя это удивляет?

Честно, я бы удивилась, если бы он решил вот так надо мной подшутить, но это первая мысль, пришедшая в ошарашенную его планами голову.

— Это… совсем не обязательно. — Верчу на языке подходящую отговорку, но потом решаю сказать как есть. — Никогда не любила этот день. Это же… просто дата.

— Правда хочешь остаться дома Барби? — Он слегка наклоняет голову, разглядывая меня, кажется, под кожей.

Достает телефон, кажется, всерьез собираясь отменить бронь.

Я успеваю повиснуть у него на руке еще до того, что аналогичная мысль посещает мою голову.

Какая разница какой повод, если мы вместе поедем ужинать?

— Прости, растерялась. С удовольствием с тобой поужинаю.

— Отлично, — на его губах появляется усмешка триумфатора. — Тогда у тебя час на сборы.

— Час? Но… Сейчас только пять.

— Оденься… свободно, — Вадим игнорирует мой вопрос. — В чем тебе будет комфортно.

Недоумение начинает плескаться, кажется, даже в моих венах, но сейчас я не спрашиваю — если мужчина решил сделать сюрприз, то самое лучше решение — не мешать ему в этом. Я галопом скачу в нашу спальню, залетаю в гардеробную, изучаю что висит и лежит на моих полках и вешалках. Отмечаю, что вещей у меня в последнее время стало реально много — в жизни столько не было. Потому что привыкла просто заходить и покупать все, что хочется, без оглядки — Авдеев меня к этому приучил, а к хорошему привыкаешь быстро.

Меня дергает совесть, но именно сейчас ей я тоже закрываю рот. Как он там любит говорить? Мой комфорт и безопасность — его зона ответственности, а моя — всем этим наслаждаться и по возможности ничего не портить.

Ряды платьев отметаю сразу, останавливаю взгляд на блузках, одну из которых купила буквально на прошлой неделе: белый шелк, отделка крупными волнами по треугольному вырезу на груди, красивые такие же струящиеся манжеты. Очень в стиле танцовщицы танго, но только воздушнее, без агрессии. То, что нужно, если бы не одно маленькое «но» — запускаю пальцы под ткань, слегка натягиваю и констатирую, что не ошиблась — она действительно довольно провокационно светится. Белье под такую красоту нужно выбирать тщательнее, чем полигон для ядерных испытаний.

Открываю один из массивных ящиков, пробега пальцами по крохотным кусочкам белья.

Задерживаю взгляд на белом, из тонкого кружева — выглядит максимально нежно и, в то же время, провокационно. Но его будет заметно. Останавливаюсь на бежевом, из полупрозрачной ткани и аккуратными шелковыми бретелями. Надеваю, застегиваю, подбираю трусики в пару и кручусь перед зеркалом.

Выгляжу я просто офигенно. Всегда считала, что боженька наградил меня генетически правильными формами, поэтому пахала над ними как проклятая, доводя до совершенства. Но роды пошли мне на пользу, определенно.

Пробегаю пальцами по коже, вниз, по животу, на секунду замирая возле резинки.

Вздрагиваю, когда слышу стук двери и инстинктивно прячусь вглубь.

Еще утром провоцировала Авдеева как ненормальная, а сейчас почему-то жутко стесняюсь. Украдкой выглядываю из своего убежища, но отсюда его не видно — слышу только, что пошел в душ.

Воображаю, какой он там… голый, горячий и твердый.

Кусаю губу, напоминая себе — теперь уже по сто раз на дню — что сначала мы учимся взаимодействовать друг с другом без секса. Боже, где были мои мозги в ту минуту, когда я решила сделать из этого девиз наших новых отношений? Я живу с ним под одной крышей, сплю в одной кровати, и меня, честно говоря, уже просто трясет от желания. А он — близко, можно просто сейчас зайти к нему, поцеловать — и я знаю, что у нас случится охуенный секс.

Голова откликается на эти фантазии сразу лавиной «но» — у нас нет времени, нарушать свои же правила просто смешно и… «еблей мы ничего не решаем».

Быстро переодеваюсь, дополняю блузку юбкой-макси из приятной тяжелой ткани, кручусь пару раз, чтобы складки сами уложились в максимально естественные мягкие волны.

Волосы не трогаю и почти не использую косметику — на все это нет времени, потому что Вадим как раз выходит и тоже собирается. В отличие от меня, ему на это хватает пяти минут. Я разглядываю его наряд и… прикусываю щеку изнутри, потому что ему максимально идут свободные льняные брюки серого цвета и наполовину выправленная белоснежная рубашка.

— Выглядишь как будто собрался на пляж, — не могу удержаться от комментария, потом что он на самом деле выглядит расслабленно, дорого и так соблазнительно, что у меня перехватывает дыхание.

В ответ он молча окидывает взглядом меня, но от комментариев воздерживается. Роняет в карман телефон, жестом бровью как бы спрашивая, готова ли я. Вместо ответа беру подходящую под мой стиль сумку-бохо с бахромой и мы спускаемся вниз.

У ворот ждет «Рейндж Ровер». Не «Бентли». И за рулем — водитель.

Это странно, на мой памяти Вадим буквально пару раз ездил с водителем.

Авдеев открывает для меня заднюю дверь, помогает сесть, сам садится рядом.

Мы едем в тишине. Между нами достаточно расстояния, мы никак не прикасаемся друг к другу. Но я чувствую его тепло и запах слишком остро в этом замкнутом пространстве. Сижу, как на иголках, боясь пошевелиться или вдохнуть слишком глубоко, пока Авдеев что-то усердно строчит в телефоне.

Спустя какое-то время, изучив пейзаж за окном, понимаю, что из поселка мы едем не в сторону города, а дальше. Сначала держусь, напоминаю себе, что обещала не портить его сюрприз, но