Обещание - Кристен Эшли

— Привет, детка.

— Ну что ж, это случилось. Папина сучка родила нам младшую сестру. Ее зовут Домино.

Я моргнула, глядя на ветровое стекло, затем спросил:

— Домино?

— Именно, — ответила она. — Дом… ми… чертовое… но.

О, Боже. Я даже бы не рискнула начать перечислять, как злые дети могли бы высмеивать ее за это имя.

О чем они думали?

Кэт ворвалась в мои мысли.

— Хочешь еще последних новостей?

Чего я хотела, так это узнать, почему Крисси не позвонила мне, чтобы поделиться хорошими новостями, и, что более важно, почему она не проконсультировалась со мной по поводу имени.

У меня не было возможности сказать это Кэт.

Кэт продолжала:

— Последний чувак мамы бросил ее, и она осталась без пятнадцати тысяч долларов, потому что купила платье и не может вернуть его назад, как и остальное дерьмо.

У меня отвисла челюсть, и несколько секунд я не произносила ни слова. Я не могла в это поверить. Ни один из других мужчин ма не бросал перед свадьбой. Да, никогда.

Я взяла себя в руки, чтобы спросить:

— Он ее бросил?!

— Очевидно, она не сообщила ему, что до него у нее было еще четверо, и он не испытал той любви к надписи, которую увидел.

— О Боже, — прошептала я.

— Она напугана, — продолжила Кэт. — Сказала Нэт, что он любовь всей ее жизни, и что она не может быть рядом с ним, поэтому она переезжает обратно в Чикаго. Нэт рассказала Энцо, который в настоящее время отсиживается где-то, скрываясь от всех сумасшедших сук в своей жизни, а теперь еще и от мамы. Он рассказал мне о маме. И мы все знаем, что это означает, что она облажалась с точки зрения денег, и ей нужно отсидеться у кого-нибудь, кто бы оплачивал ее счета.

Внезапно мне стало интересно, может Бенни переедет в Индианаполис ко мне, хотя бы временно.

— Излишне говорить, что я не отвечаю на ее звонки, — продолжала Кэт.

— Вероятно, это хорошая идея на какое-то время, — пробормотала я, имея в виду примерно восемь месяцев.

— Она может изменить планы и отправиться в Инди, так что это мое тебе дружеское, сестринское предупреждение, чтобы избежать дерьма с ней.

— Она не сможет здесь остаться, потому что меня здесь не будет через несколько месяцев, — сообщила я ей.

— Что? — спросила она.

— Я переезжаю обратно в Чикаго, буду жить с Бенни.

Это вызвало тишину, которую, как мне показалось, я могла прочесть.

Поэтому решила заняться этим позже и начать с самого начала.

— И Кэт, Крисси не стерва. Она действительно милая. Я думаю, она любит папу, знаю, что она в восторге от своего ребенка. Итак, она назвала ее странным именем. Мы будем знать ее Минни или как-то еще.

Кэт не ответила.

— Но я с тобой по поводу ма, — продолжила я. — Ты должна сосредоточиться и тоже завести ребенка, может искусственным путем, но надеюсь, не назовешь его Пасьянсом, и я поддержу твою игру с нашей мамой, если она позвонит. И Бен никогда в этой жизни не позволит ей жить у него в доме. Он не самый большой поклонник мамы и папы, так что, к счастью, я смогу его попросить ответить ей один раз, ему будет насрать, но он выскажет все. Он во всем меня поддерживает, думаю, что ему действительно понравится, если я скажу Нинетт двигаться дальше. Если Нэт возьмет ее к себе, то это ее проблема.

Кэт продолжала молчать.

Я проигнорировала ее молчание, продолжая бормотать.

— С этим нам приходиться жить — растущая семья сумасшедших, половину времени раздражающая, постоянно выводящая из себя, но, несмотря на это, мы любим друг друга. Я никогда по-настоящему не понимала этого до недавнего времени. Понимаю, все у нас могло бы быть лучше. Мы все могли бы принимать лучшие решения. Но думаю, каждый на этой планете, вероятно, может сказать о себе то же самое. У нас есть то, что есть, и если мы принимаем это, каким бы безумным оно ни было, устанавливаем границы, с чем можем справиться, помня, что в этой гремучей смеси присутствует любовь, то у нас все будет хорошо.

Кэт молчала.

Поэтому я позвала:

— Кэт, ты здесь?

— Он всегда прикрывает тебе спину? — спросила она, и я улыбнулась, глядя на свой руль.

— Да. В этом он потрясающий.

И во многих других способах, не только в этом.

Я перестала улыбаться и начала чувствовать разные виды теплых мурашек, когда до меня снова донесся голос Кэт.

На самом деле, дело было не только в том, что она говорила. Дело было в том, как она это говорила.

— Ты так долго раскачивалась на ветру, Фрэнки, что даже не смешно, — тихо говорила она, ее голос дрожал. — Даже с Винни, ты все равно раскачивалась на ветру в одиночку. Все думали, что ты стоишь за его дерьмом, он позволял им так думать. Хотя должен был вмешаться, прояснить ситуацию, не позволять тебе тащить его бремя. Но он этого не сделал. И это выводило меня из себя. Затем он нанес окончательный удар, бросив тебя на произвол судьбы, а потом его убили. — Она сделала паузу, я затаила дыхание. — Я рада, что у тебя наконец-то появился мужчина, не позволяющий тебе раскачиваться на ветру в одиночку.

Я не ожидала от нее такого услышать.

Даже близко.

Но то, что она сказала, было намного лучше.

И это напомнило мне о том, почему я любила свою сестру и почему всегда она доводила меня до безумия.

— Спасибо, Кэт.

— Не за что, дорогая. И, хочу сказать, что мои границы намного менее гибкие, чем твои.

— Я понимаю.

— И, говоря это, я не против, потому думаю, что твои границы гибкие, а у Бена — нет.

В этом она не ошибалась.

— Да, — согласилась я.

Я услышала, как она шумно вздохнула, прежде чем спросила:

— Крисси не стерва?

— Нет.

— Пару раз, когда я ее видела, она казалась мне именно стервой, — отметила Кэт.

— Пару раз, когда ты встречалась с ней, рядом находились все мы, а когда мы все собираемся, то никого не видим, кроме себя.

— Мне понятна твоя точка зрения, — пробормотала она.

— Она милая, — повторила я.

— Она тебе нравится?

— Да. Я имею в виду, мы иногда болтаем. Не то чтобы я вписала ее в свое завещание, но она довольно крутая.

— Они все такие.

В этом она тоже не ошибалась.

— Ну, она родила нам сестру, так что полагаю, что будет теперь с нами по жизни, — отметила я.

— Даже если