Бойся пламени - Оливия Роуз Дарлинг

коже отдается эхом в моем сознании, звук цепей, грохочущих по полу, когда мои запястья были скованы, острые спазмы голода, которые скручивали мои внутренности, пока я не начинала плакать, свежий укол пощечины, нанесенный взрослым солдатом моему семилетнему лицу. Моих драконов запихнули в крошечные клетки и унесли от меня. Я умоляла и боролась, пока мои ногти не начали кровоточить, их мучительные вопли, которые еще не стали ревом, все еще преследуют меня.

Унижение.

Деградация.

Стыд.

Все это возвращается ко мне. Я быстро моргаю и опускаю взгляд на колени. Финниан ерзает на стуле и протягивает руку через пространство между нами, ожидая, что я ее схвачу. Но я не могу. Когда всплывают эти воспоминания, найти утешение в физическом прикосновении сложно. Мне кажется, что моя одежда слишком тесная. Кажется, что все во мне неправильно. Физическое прикосновение — это то, чему мне пришлось научиться, чтобы смотреть на него в позитивном свете, и я все еще иногда борюсь с этим.

— Мы можем организовать больше рейдов… — Аллиард пытается сменить тему.

— Нам не нужны новые рейды! Нам нужно долгосрочное решение. — Я перебила его, подняв глаза после того, как заблокировала воспоминания. — Что произойдет, когда люди здесь начнут заводить детей, а их дети уедут? Что произойдет, если кто-то отправит патруль в горы Сирен? — Я медленно поднимаюсь и кладу руки на его стол. — Что произойдет, если кто-то научится ориентироваться в тумане? Что произойдет, когда наступит зима, и снег станет слишком толстым, чтобы отправлять рейды? Что произойдет, когда мои люди начнут умирать, и мы, черт возьми, ничего не сможем сделать? Ты хочешь похоронить их близких, зная, что мы могли бы что-то сделать, чтобы предотвратить это? — К тому времени, как я заканчиваю, моя кровь пульсирует в ушах.

— Я просто хочу убедиться, что ты знаешь, на что подписываешься. Твой отец, не та угроза, к которой стоит относиться легкомысленно. — В голосе Аллиарда звучит легкое раскаяние, но его глаза все еще горят гневом.

— Как и я, — мрачно отвечаю я.

Финниан встает со своего стула позади меня.

— Я поддерживаю Элоин в этом решении. Я пойду с ней в Варавет не только потому, что она моя лучшая подруга, но и потому, что она моя королева. Я знаю, что твоя реакция исходит из заботы, как и моя, когда она впервые сказала мне об этом, но я предлагаю тебе выразить свои чувства с большим уважением. — Финниан кладет руку мне на плечо, отстраняя меня от стола. — Возьми этот день, чтобы остыть.

Финниан нежно тянет меня за плечо, но я остаюсь на месте, как старое дерево, выдерживающее шторм.

— Ты можешь либо противостоять течению, либо позволить ему утащить тебя на дно. Я приняла решение, дядя, прими свое.

Финниан выводит меня из кабинета и захлопывает дверь. Мы молча идем от караульного помещения к полю, заполненному мишенями, нарисованными на тюках сена. Мне нужно сосредоточиться на чем-то другом, а не на эмоциях, бушующих внутри меня, заставляющих меня бежать и кричать, пока горло не заболит. Финниан стоит у мишени рядом со мной, натягивая стрелу на тетиву, пока я вытаскиваю нож. Знакомый вес моего клинка успокаивает, потому что это навык, который никто не сможет отнять.

Аллиард подарил мне мой первый нож на одиннадцатый день рождения. В ту ночь я поклялась себе, и только звезды были моими свидетелями, что я больше никогда не буду беспомощной. Воспоминания о том, как охранники Гаррика избивали меня и требовали разорвать связь, грозят снова всплыть.

Никогда больше.

Мой нож пролетает по воздуху и вонзается в центр мишени. Я опускаю дрожащую руку на бедро и вытаскиваю следующий, расправляя плечи и глядя вдоль линии на только что брошенный клинок.

Я не помню многого о мире до моего заключения в возрасте четырех лет и забыла, каково это, когда солнце согревает твои щеки или удивляться тому, насколько высокими могут быть деревья. Мир — волшебное место, когда тебя не окружают те, кто портит покой и утешение.

Второй нож приземляется на дюйм выше первого.

Моя жизнь была посвящена оттачиванию навыков в надежде освободить моих драконов и отомстить. Это потребовало выдержки и решимости, но даже когда меня окружал ураган хаоса, мои клинки были глазом бури. Я хочу быть избранной или никем, и это проклятие, которое я сама на себя наложила, полагаю.

Когда я думаю о том, чего я действительно хочу, это не корона. Мои драконы. Я заключила сделку с демоном, и я сделаю это снова, неважно, что из этого выйдет. Для меня нет исцеления, пока я не освобожу их, и я никогда не покину их ради безопасности.

Каждый прошедший день, это еще один закат, который превращает осколок моего сердца в пыль, готовую к тому, чтобы ветер унес ее обратно в Имират. Мое существование преследуют мои драконы. Мне суждено пройти по кладбищу надежды.

Третий нож приземляется на дюйм ниже первого.

Я переживу эту войну, как пережила всё остальное.

Я бросаю последний нож, завершая идеальную линию, которую я создала. Мои руки перестали дрожать, мое дыхание выровнялось, и я не чувствую необходимости кричать, хотя я все еще расстроена.

Краем глаза я вижу, как Финниан идет ко мне.

— Спасибо, что ты рядом.

— Я ненавижу, как он разговаривает с тобой, когда расстроен, — говорит Финниан.

— Я знаю, — бормочу я.

— Это неправильно. — Я смотрю на него, и он, должно быть, видит смешанные эмоции в моих глазах. — Это неправильно, — подтверждает он.

Я киваю, сжимая губы и снова глядя на свою цель. Я делаю ровный вдох.

— У Аллиарда есть изъян в логике.

— О чем ты говоришь?

— Все это время он беспокоился, что Имират придет за мной. — Я наблюдаю за идеальной линией ножей. — Но Имират понятия не имеет, что придет за ним.

ГЛАВА 7

Финниан ушел несколько часов назад, чтобы провести день с нашим кузнецом, Блэйдом. Это не его настоящее имя, но он человек, преданный своему делу. Финниану было пятнадцать, когда он влюбился в это ремесло, примерно в то же время я заинтересовалась целительством, и он художник по стали. Мои кинжалы-близнецы-драконы были сделаны им, как и единственная корона, которая у меня есть. Она напоминает венец из переплетенных ветвей дерева.

Я оглядываюсь на свой умирающий сад и чувствую укол грусти, зная, что меня не будет здесь к следующему цветению. Я уверена, что в Варавете есть сады, гораздо более экстравагантные, чем мой, но ничего, что принесет мне такое же