Скай - Лиана Снежинская

— Красавица, - выдохнул он, - да ты не волк в овечьей шкуре, а как раз наоборот.

Он забыл про необходимый ей прием пищи и медленно протянул свободную руку вперед. Драконица скосила на нее глаза, а потом вновь приблизила голову и носом подняла вторую его руку, прижав к его груди.

Нолан нахмурился и озадаченно взглянул на мясо в своей ладони. Поднял глаза на драконицу. Рыкнув, она резко кивнула головой в его сторону. Чисто человеческий жест, подбивающий кого-то что-то сделать.

— Хочешь… чтобы я съел? – спросил он.

“Да-да! Сам попробуй сожрать эту гадость, а потом уже предлагай даме!”

Скайлар ходила по краю, в данный момент рискуя показать ему, что все понимает, поэтому вместо кивка просто продолжила наблюдать за ним. Пусть и дальше считает, что у нее просто доброе сердце, неспособное обидеть незнакомого человека.

Нолан еще немного подождал, и, кажется, разочарованно выдохнул, не получив желаемого отклика.

— Это для тебя, глупышка, - сказал он.

— Может, ты кажешься ей слишком щуплым, и она хочет тебя накормить? – предположил кто-то.

Со всех сторон послышались смешки.

— Шли бы вы отсюда, парни, - предложил Нолан. – Может, это вы смущаете ее? Только и делаете, что глазеете.

— Все бабы одинаковые, - высказался кто-то. – И правда, чего ждать представления? Идемте ужинать.

Все согласно покивали и разошлись, усаживаясь вокруг нескольких костров. Заходящее солнце уже коснулось горизонта, вскоре холод ночи должен был вступить в законные права, и лишь драконьей чешуе прохлада была нипочем. Люди же стали раскладывать покрывала и одеяла, заваривали котелки с супом и травяным чаем.

— Нолан, иди к нам! – позвали его. – Видать, ты встретил кого-то настолько же упрямого. Это бесполезно.

Скайлар отвернулась и уложила голову на траву. Слова этого мужчины резанули по сердцу. Не из-за упоминания ее характера, а просто потому, что ей тоже хотелось быть там, в кругу людей, греться у пламени костра и слушать истории охотников. Ей действительно не было холодно по ночам, но с каждой секундой, проведенной в этом теле, ей становилось все холоднее в душе от одиночества, накрывавшего с головой.

Ее окружали люди, но она не имела возможности поговорить с ними. Она могла лишь лежать в одной позе, иногда напрягая и расслабляя конечности, чтобы кровь потекла по жилам быстрее, да ловить на себе взгляды Нолана, такие ласковые и полные восхищения… и все же совершенно не согревающие душу.

Как бы горько Скайлар ни было, она так ни разу и не ощутила влаги в своих глазах. Видимо, драконы не умели плакать. Может, природа лишила их этой способности, чтобы никто не смог увидеть слабость огромного хищника? Но это не меняло ее ситуации.

Скайлар закрыла глаза и погрузилась в воспоминания о родном доме и родителях. В первые дни пребывания на Тонати она делала это часто, а потом перестала, решив сосредоточиться на том, что имела в тот момент. Однако в эти два дня память о родных была ее единственным спасением от тоски и ощущения беспомощности.

Нолан сжал челюсти, чувствуя ярость и жалость одновременно. Такими темпами драконица совсем ослабнет. Видимо, выхода и правда не было.

— Прости меня, малышка, - прошептал он, настроившись на веревку на ее шее.

Он начал медленно сжимать кулак, и веревка подчинилась.

Скайлар резко открыла глаза, чувствуя, как что-то постепенно сжимает ее горло. Спустя мгновение она уже не могла набрать в легкие воздуха. Она устремила глаза на Нолана и успела прочесть мольбу в его взгляде прежде, чем потерять сознание.

Как только ее голова безвольно упала на землю, Нолан ощутил себя настоящим ничтожеством. Он сделал это ради ее же пользы, но смотреть на ее спящее тело и понимать, что явился тому причиной, было просто ужасно. Вина сдавила его сердце, но он загнал чувства поглубже и позвал двоих парней помочь ему.

Спустя двадцать минут куски оленя были кое-как затолкнуты в драконью глотку. Используя магию, Нолан заставлял срабатывать глотательный рефлекс, поэтому драконица была накормлена, и все мужчины почему-то разом облегченно выдохнули. Нолан удивился, заметив это. Похоже, им все же не настолько было наплевать на эту малышку.

Он заново связал ее пасть и пошел ужинать, все еще ощущая тяжесть на сердце. Была большая вероятность того, что драконица ему этого не простит и уже никогда к себе не подпустит, но он надеялся на ее мягкий нрав. Когда-нибудь они все-таки подружатся, и она все поймет или же просто забудет. Лучше второе.

Он уселся на длинный старый ствол дерева и взял себе плошку с супом из кролика.

— Ты правда надеешься приручить ее? – поинтересовался один из мужчин. – Она, конечно, спокойная в отличие от большинства своих сородичей, но, похоже, это все равно не будет так просто.

— Нет таких драконов, с которыми было бы просто, - усмехнулся Нолан. – Но всех их объединяет одно. Уж если заслужил доверие этого зверя, то никогда не потеряешь. Союз дракона и его раму нерушим до тех пор, пока один из них или оба не погибнут. Это невозможно объяснить, можно лишь почувствовать. Ни один раму не сможет предать своего дракона, и дракон всегда будет отвечать тем же.

— Но даже если станешь ее раму, - возразил кто-то, - действительно сможешь сражаться вместе с ней? Она, кажется, совсем малышка, еще и такая красивая. Ты бы видел себя со стороны, когда пялишься на нее. Ты и правда сможешь сесть к ней на спину и отправить в гущу сражений?

Нолан промолчал, задумавшись. В этих словах был смысл, ведь Нолан жалел малышку даже сейчас. А что станет, если ее ранят на поле боя? В прошлом своем драконе он был более чем уверен, ведь они оба были молодыми и сильными самцами, не боялись сражаться и рисковать жизнью. А эта драконица?

Он обернулся и оглядел ее хрупкое изящное тело, вызывающее жалость в связанном виде.

— Ты должен решить, чего хочешь, - хлопнул его по плечу сидящий рядом мужчина. – Либо трудишься, заслуживаешь ее доверие и становишься раму, отправляясь с ней на войну, либо отпускаешь на все четыре стороны. Ты знаешь лучше нас, что сомнение – не лучший помощник в бою.