Из Злодейки в Толстуху - Ева Кофей, Елена Элари

— Выгодно, не выгодно, а ухудшить ситуацию я не смогу физически, погляди...

Кер, виляя бёдрами, гибкий и опасный, подходит к Ире и, схватив со стола нож, подбрасывает его в воздух и ловит у горла Госпожи. Острое лезвие упирается в едва заметную вязь вен.

На его золотистой коже загораются символы, он морщится, вокруг начинает пахнуть палёным мясом.

Ира отшатывается, удивляясь, как её не замутило, и выходит из-за стола.

На ней платье из странной, будто бархатной ткани тёмно-синего цвета с чёрными вставками. Облегающее непривычно тонкую талию, в пол. У Изиды вообще странное тело, и Ира не знает, сможет ли к нему привыкнуть. Острая стройность сочетается с тонким рельефом мышц, некоторая угловатость переплетается с хорошими формами, всё будто высечено из камня.

— Это касается даже мыслей о том, чтобы навредить. Я, быстро поддался её рукам... — он гадко ухмыляется, переводя на Анда взгляд. — Так что насчёт того, чтобы быть её мужем — забудь.

Анд бледнеет скорее от злости, чем беспокойства, и в мгновение ока оказывается рядом с “Изидой”. Цепляет её за подбородок, заставляя поднять голову и осторожно, медленно проводит пальцами по её шее, проверяя, точно ли всё в порядке. После чего пронзает Алукерия тёмным взглядом.

— Ты бы не рисковал так... — голос его низкий, в нём слышится угроза. — Что касается проблемы, — он, сам того не замечая, обнимает Изи... Иру за талию и притягивает её к себе, продолжая: — госпожа ведь устроила это сама. Верно? Неужели ты даже не знаешь, как? Ничего не знаешь?

Алукерий закатывает глаза и хрустит шеей, запрокинув голову, глядя в тёмный потолок со свисающей паутиной.

— Ну, ты знаешь, я был так взволнован из-за всех этих событий! Мне хотелось баюшки... Я укрылся медвежьей шкурой, устроившись у камина. И сладко заснул. А, знаешь, что мне снилось? В том сне была ва-а-анная. В общем, — меняет тон и валится на стул, закинув ноги рядом с мясом и варёными овощами, — я ещё ничего не проверял. И нет, Изида не успела со мной ничего обсудить. Но, может быть, мне удастся провести один обряд, чтобы связаться с ней...

— Так проводи! — Анд, наконец, отпускает Иру и начинает мерить шагами пол. — А ты, — устало бросает он в её сторону, — иди спать...

— Снова? — приподнимает она бровь. — Давайте, я помогу вам чем-нибудь? Мне тоже хочется вернуться в свой мир.

— Ага, — подхватывает Кер, — ты то мне и нужна для того, чтобы лучше чувствовать. Изиду. Анд, дружище, организуй нам большую удобную комнату, тёплую и пусть виноград принесут!

Анд сужает глаза и медлит с решением.

— Я не доверяю тебе, нечисть... Вдруг...

Впрочем, это не может быть уловкой, ведь совсем недавно Алукерий доказал, что не может навредить ей. Не было смысла притворяться, ведь Анд не успел бы отреагировать и у него получилось бы убить...

За это Анд всё ещё зол на себя.

Он сжимает руку в кулак, а затем медленно её расслабляет выдыхая.

— Ступай с ним, — говорит Ире. — Но будь осторожна. А ты, — прожигает Алукерия взглядом, — только посмей коснуться её или навредить!

— Мне нужно немножко крови или других жидкостей, но всё по согласию, идёмте, Госпожа, — воркует он с горящими глазами и тянет Ирочку за собой.

Один из слуг в коридоре провожает их ошарашенным взглядом. С чего бы ничтожному так обращаться с Госпожой? И почему она выглядит так инородно?

Слуга качает головой, укоряя себя за эти мысли.

А Кер заворачивает за угол и прижимает Ирочку к стене:

— Ну что, воспользуемся случаем? Мне тебя подарили, — слова свои приправляет смехом.

Ира пытается уклониться от его лица, что находится уж слишком близко.

Не говоря уже о позе, будто бедру его нужна опора, да помягче.

— Я не знаю, что ты там подумал, но я приличная женщина, ясно тебе? И, к тому же, замужем... А все говорили, что этого никогда не случится, — добавляет она задумчиво, забывшись.

В нереальную реальность её возвращает горячая демонская ладонь, надвигающаяся на её грудь.

— Хочешь ты вернуться или нет?

Глава 10. Меч и ножны

Алукерий показывает Ирочке свои покои. Ожидаемо всё багровое, посреди комнаты стоит огромный камин, рядом — медвежьи и бараньи шкуры. Никакой кровати нет, окна занавешены, воздух пропитан острыми нитями дыма.

— А ты не скучаешь? — вдруг спрашивает она, переминаясь с ноги на ногу.

— Чего? — мешая угли в камине, Кер поворачивает к ней голову так, что у простого человека вполне вероятно сломалась бы шея.

— Ээ, — Ира отступает на шаг. Демон не может наглядеться на выражение испуга в жгучих синих глазах Госпожи. А потому ухмыляется. И это не помогает. — Ну, по Аду? Я думаю, у вас же не тот же Ад, что у нас. Просто мир такой, да?

— Ад един, — мрачно заявляет Алукерий и достаёт кинжал, лезвие которого было по рукоять в специальном отверстии в стене. — Не скучаю. Мне здесь нравится, я, это, падок на человечность, вот.

— Может, — не понимает она, глядя то на выход, то на оружие в его руках, — на человечину?

— Что? — морщится Алукерий, подступая, — ну ты и жесткая, почти как Госпожа. Раздевайся, — козлиные глаза сверкают.

***

— Мамаша? — не понимает Изида. — Я вижу, тут ратному делу обучают, а мне работа нужна.

— А, так ты не за ребёнком... — он подходит ближе. — Уборщица у нас уже есть, прости.

— И снова они делают выводы, исходя из веса! Что это за мир?! — Изида скашивает куда-то глаза, будто говорит кому-то. — Вам тут что, тоже надо, чтобы талия осиная и грудь упругая? Милый барашек, — голос её на мгновение делается едва ли не ласковым, что идёт в резонанс с её видом, — дай мне меч!

На этом она стаскивает с себя влажную, тёплую и тяжёлую одежду.

Он смеётся, смеются и парни, что подходят ближе, заинтересовавшись их разговором. Все подтянутые, симпатичные. У одного только в волосах седина и шрам пересекающий широкую, тёмную бровь. Что, в общем, мужчину совсем не портит. Остальные совсем ещё молодые, от лет шестнадцати и старше.

—