Заполучить дракона! - Наталья Викторовна Косухина

– Посмотрим, на сколько хватит моих студентов, – едва заметно ядовито усмехнулся декан и со вторым продавцом отправился в глубь магазина, а я непроизвольно сжала кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони.

– Пять про запас точно будет достаточно? – уточнила я, хмурясь.

Консультант подумала и добавила еще парочку, и я отправилась оплачивать свои покупки. Надо быстрее отсюда уйти, пока «любимый» наставник не вернулся обратно и еще что-нибудь не сказал. И так настроение испортил. С другой стороны: вышло же по-моему! Мы еще посмотрим, кто кого.

* * *

Боясь, как бы родители не передумали, я на следующий же день собрала вещи и отправилась в академию заселяться. Матушка на прощание обняла меня и наказала чаще писать и поскорее возвращаться домой. Отец смотрел мрачно, он вообще не одобрял моей затеи. А я… отступать было уже поздно.

Академия была мне уже немного знакома: вместе с документами мне выдали карту, которую я подробно изучила, так что расположение общежития я примерно представляла. Посторонних на территорию учебного заведения не допускали, поэтому пришлось нести оба чемодана самой. Хорошо, что я не послушалась матушку и не взяла с собой лишнего – вроде нарядных платьев, украшений и косметики. Вряд ли здесь представится случай все это использовать.

А еще повезло, что ни один из родителей здесь не учился, иначе они наверняка узнали бы, что мужское и женское общежития находятся в одном здании, просто на разных этажах. Это был бы скандал!

Получив ключ у невозмутимого дежурного, окинувшего меня пристальным взглядом, я начала путь на самый верхний этаж. Каждая ступенька давалась с боем, чемоданы оттягивали руки. К последнему пролету я уже еле дышала, в ушах стучала кровь, а легкие горели огнем. Усталость накатила сплошной тяжелой волной, смывая волнение и оставляя лишь пустоту. Голова кружилась, а по телу разливалась свинцовая тяжесть. Я чувствовала себя абсолютно разбитой и выжатой.

Открыв дверь комнаты, я затащила чемоданы и устало плюхнулась на постель, поморщившись. Жесткая, да еще и скрипит. Несильно, но все же…

Уставшая, как никогда в жизни, я решила посидеть и осмотреться. Что же это за комната мне досталась?

Помещение было маленьким и вытянутым. С большим окном, но оно никак не компенсировало того, что стены были черными, а мебель – темной. Правда, постельное белье было белым. Кое-где на стенах виднелись трещинки между крупных камней, из которых был сложен замок, а также пара чьих-то надписей.

Перед кроватью стоял массивный шкаф с дверцей, перекошенной от времени, а рядом притаилась дверь в ванную. Невероятная роскошь! Вспомнился пансион с его общими душевыми, вечными очередями и отсутствием личного пространства. Там были строгие нравы и готовили настоящих леди, привыкших ко всему. Но следом за облегчением пришло и понимание решения: в академии учились не только девушки.

Собрав последние силы, я поднялась и подошла к письменному столу. Его ребристая поверхность была испещрена чужими мыслями, датами, замысловатыми узорами – целая история уже выпустившихся учеников. Я провела ладонью по дереву, ощущая эти шрамы. Стол, несмотря на видимую добротность, предательски шатался при малейшем прикосновении.

Поморщившись от этой маленькой неурядицы, я сделала шаг к окну, с трудом отворила тяжелую раму – и в лицо ударил порыв свежего, прохладного ветра, принеся долгожданное облегчение. Как же это было божественно хорошо!

Изначально я планировала смыть с себя дорожную пыль, но теперь поняла, что физическая грязь меркла перед внутренним изнеможением. Тело требовало не воды, а покоя. Я переволновалась, вымоталась до предела. Нужно было просто отключиться, забыться сном, чтобы потом, на свежую голову, решить, как жить дальше.

Я поступила в академию магии, и теперь моя жизнь наверняка изменится. Интересно, какой она будет?

Улыбнувшись и закрыв окно, я прилегла на скрипучую кровать, прикрыла веки, ощущая, как тяжесть медленно покидает тело.

Скоро узнаем.

Глава 7

Ирина Соколова

Как же мне плохо… Это было похоже на жестокую затяжную агонию. Вчера я точно думала, что умерла. Казалось, все мое существо разрывалось на части, не в силах вынести эту пытку. Но, судя по огненной боли, пылающей в висках, и тошноте, выворачивающей внутренности, – нет, я все еще была жива. И было ощущение, что конца и края этому мучению не будет.

Отчаянная, горькая мысль крутилась в голове: ну зачем, зачем я съела то проклятое мясо в лаваше? Оно сразу показалось мне странным, отдавало сомнительной пряностью, но голос разума заглушили усталость и голод.

Сейчас мои веки тяжело разлепились, и я уставилась в черный, словно отполированный до матового блеска, каменный потолок. Сквозь агонию прорвалось недоумение.

А точно ли я пришла в себя? Может, все-таки умерла, и это – моя личная версия преисподней? Тихая, без пламени и скрежета, но от того не менее жуткая.

С невероятным трудом – каждое движение отзывалось ноющей слабостью во всем теле – я села и осмотрелась. Вытянутая комната, выложенная из черного камня, была погружена в полумрак. В глаза бросилось большое окно, но из-за темных стен свет, падавший из него, не сильно улучшал видимость. Мои пальцы, дрожа от слабости, коснулись стены – и я вздрогнула от неожиданности. Камень был… теплым. Словно живым. Странно, очень и очень странно. Жутковато.

На стене рядом с кроватью висело небольшое зеркало в простой металлической оправе. Подойдя к нему и вглядевшись в свое отражение, я почувствовала, как подкашиваются ноги. Леденящий ужас медленно пополз по спине.

Девушка в зеркале была до боли похожа на меня – тот же разрез глаз, те же губы, – но в то же время это была абсолютно незнакомая мне особа. Черты будто принадлежали дальней родственнице, но не мне.

С дрожью в пальцах я ощупала свое лицо, ища привычный шрам рядом с ухом, родинки, но кожа была гладкой и чужой. Я снова впилась глазами в зеркало, пытаясь понять этот обман зрения. Ну как такое возможно?

Разум цеплялся за самое простое объяснение: может, из-за тяжелого отравления у меня начались галлюцинации? Мозг, отравленный токсинами, просто отказывался адекватно воспринимать реальность. Да, так оно и есть.

Внезапно в дверь раздался резкий стук. Все еще пребывая в прострации и шоке, я на автомате открыла. В сумрачном коридоре, похожем на туннель, стояла худая, как жердь, пожилая женщина в круглых очках. Ее лицо было испещрено морщинами, а взгляд из-под стекол – колючим и нетерпеливым.