Измена. Лёд и пепел - Лена Тэсс

Покровский же наоборот, стоял на своем месте как один из камней в Стоунхендже. Такой же основательно неподвижный.

Его лицо было абсолютно спокойным, словно маска изображающая полное самообладание. Но глаза... Его глаза были холодными, словно лёд, и смотрели на меня с таким презрением, что у меня перехватило дыхание.

- Ну что, - его голос прозвучал тихо, ровно, без единой эмоции. - Как провела вечер с бывшим?

***

Дверь в Варину комнату захлопнулась с тихим щелчком.

Успела ли она услышать первое обвинение отца брошенное в мою сторону? Конечно. Он сказал это достаточно громко. Но кажется, что дочь не была поражена, как в тот вечер, когда я пришла домой промокшая, замерзшая и едва живая.

Он поделился с ней своими подозрениями?

Как низко, Покровский! Как предсказуемо и низко.

И так как спектакль продолжать было больше не пред кем, и единственный зритель удалился из партера, он наконец-то смог сбросить маску. Леша снова развернулся ко мне, и его лицо, которое еще секунду назад могло казаться спокойным, теперь было искажено холодной, сдержанной яростью.

- Так что, - начал он, и его голос был тихим, почти ласковым. - Стоило твоему бывшему, этому... прославленному выкидышу из КХЛ, появиться в городе, как ты тут же бежишь к нему на свиданьице?

Он сделал паузу, давая словам достичь цели и впитаться в кожу, словно яду.

- Неужели так сложно устоять перед тупым качком и соблюсти приличия? - он произнес это с очевидным презрением, качая головой. - Меня хотя бы предупредить могла. Или тебе теперь настолько плевать на репутацию этой семьи, что ты готова выставлять нас на посмешище?

Я усмехнулась. Раз, второй. И дальше стоило расхохотаться в голос.

Господи, какой абсурд!

До меня дошла вся чудовищная абсурдность его слов.

Покровский, который изменял мне со своей секретаршей, который врал мне в лицо, стоял сейчас и сокрушался о “приличиях” и “репутации семьи”.

Ирония была настолько горькой, что у меня перехватило дыхание. Он не ревновал. Он охранял свою собственность. Свою идеальную картинку.

И любая соринка на пути - помеха к достижению целей.

Но что-то не складывалось во всем этом.

Я не оправдывалась, не отводила глаз. Вместо этого я сделала шаг навстречу, и мой голос прозвучал тихо, но с ледяной ясностью, в которой звенел сарказм.

- С каких пор тебя интересует моя или твоя собственная репутация? - я чуть склонила голову набок, будто рассматривая Покровского диковинное насекомое.

Я видела, как дрогнула мышца на его скуле. Он не ожидал контратаки.

- С тех самых, как одноклассницы твоей дочери видят, что ты флиртуешь с новым физруком за чашечкой кофе.

- Уверена, что они бы больше впечатлились твоим парным тренировкам в замкнутом пространстве машины.

- Оля! - Леша терпеть не мог повышать голос, особенно когда Варя дома. Он считал это признаком слабости, поэтому проорал шепотом. - Не перекладывай с больной головы на здоровую. Я требую, чтобы ты соблюдала в отношении него исключительную дистанцию и общалась только касательно рабочих школьных вопросов.

- Ой, да не повышай ты себе давление, Леш. Все это не важно.

- Я не хочу чтобы о тебе и Касьянове трепался весь город.

- Тогда зачем нанял его еще и к себе? - я устала от этой драмы и сделала шаг вперед, наступая на него.

Леша отстранился.

- Это исключительно в интересах детей города. Он - хороший тренер.

- Вспыльчивый дебошир, - парировала я.

- У него есть опыт и знания, которые могут принести результат.

- Неуравновешенный и нестабильный, с очевидной меткой журналистов на спине, которые нагрянут в наш городок едва Касьянов накосячит, - снова огрызнулась я. - Ты нанял его, чтобы что?

Я сделала еще один шаг вперед, заставляя его отступить к креслу.

Я знала ответ и Покровский мог не озвучивать ни слова.

Имя и репутация легенды КХЛ все еще стоят дороже вспышек гнева. А нанять бывшего своей жены, поставив его в подчиненное положение и платит ему копейки, - это идеальный способ унизить нас обоих и почесать свое ущемленное, ничтожное эго.

Он так и не ответил. Просто стоял и смотрел на меня тем ледяным, пустым взглядом, в котором читалось лишь раздражение от того, что его уличили и осмелились поставить в неловкое положение. Его гордыня была крепче любой брони, и мой вопрос просто отскочил от нее, не оставив и царапины.

И в этот самый момент зазвонил его телефон.

Он резко развернулся, чтобы посмотреть на экран, и я увидела это. Яркую, светящуюся надпись на дисплее: Соня.

Он даже не потрудился его изменить. Не стал стирать, прятать, придумывать псевдоним. Просто - Соня. Как будто его ничто и никто не может тронуть.

Уволена? Забыта?

- Наверно она хочет уточнить когда можно забрать свою трудовую книжку и выходное пособие? - саркастично заметила я.

Вся ярость, все отчаяние, вся боль, что клокотали во мне секунду назад, вдруг ушли. Испарились. Их сменило странное, ледяное, абсолютно спокойное ощущение полной ясности.

Леша сбросил вызов и закатил глаза, уже открыв рот, чтобы сказать сакраментальное…

- Это не то о чем ты думаешь.

- Я не собираюсь об этом думать, Покровский. Ты кажется меня так и не понял - мы разводимся. Для ясности, завтра я начну собирать вещи и съеду вместе с Варей, как только подберу нам жилье. Подам на развод и раздел имущества

Тело его напряглось, плечи неестественно застыли.

- Ты не посмеешь. Ты ничего не получишь.

- Еще как получу, Покровский, - ответила я, развернулась и ушла в спальню.

Надеюсь, что сегодня ночью у него хватит ума остаться ночевать на диване, иначе все, что ему достанется, это только прикроватный коврик, на который я его обязательно столкну ночью.

Глава 7

Оля.

Хуже сайтов знакомств, о которых вечно трещала моя незамужняя и вечно “в поиске того самого” подруга Аня, были только сайты по продаже и съему недвижимости.

В нашем небольшом городке выбор был невелик - либо старая хрущевка с ремонтом, который застал еще Советский Союз, но по приемлемой цене, либо что-то очень модное и концептуальное в новостройках за суммы, которые некоторые могли бы посчитать полноценной зарплатой. Ну как минимум пенсией.

Рынок недвижимости удивлял и не в самом хорошем смысле.

- А вот этот вариант? - показала Аня на экране своего гаджета.

Не квартиру. Мужчину.

- Олег,