Божественная одержимость - Кристина Руссо

Одна рюмочка с Тревором Су не повредит.

Я прикусила губу, заглядывая внутрь холодильника с двойной дверцей.

— Есть пиво, водка, текила... — Он продолжал, пытаясь помочь мне принять решение.

Когда я подняла на него глаза, все еще неуверенная и слегка смущенная...

Он ухмыльнулся. — Только не говори мне, что ты никогда раньше не пила.

— Я просто буду то же, что и ты.

— Я не пью. Баскетбольный сезон и все такое, — объяснил он после того, как я вопросительно посмотрела на него.

— Тогда воду.

— Или... — Его глаза сверкнули, прежде чем он отодвинул в сторону коробку с пивом.

Я громко ахнула. — Тайник Mogu Mogu10?!

— Ага. И все вкусы тоже.

— Розовую, пожалуйста.

Что-то неуловимое промелькнуло в его глазах. — Конечно.

Тревор передал мне одну из маленьких бутылочек с личи, прежде чем взять себе манговую. Пока он прислонялся к мраморному островку в центре просторной кухни, я запрыгнула на нее.

Теперь наши глаза были почти на одном уровне.

— Не собираюсь лгать.... — Сделав несколько глотков, я замолчала. — Я не думала, что ты из тех, кто любит Mogu Mogu.

Он усмехнулся, жуя несколько кусочков желе, его бутылка уже была почти пуста. — Моя мама приучила нас с Кали к ним, когда мы были детьми. Ее любимый вкус — с черной смородиной. — Он снова рассмеялся, когда я сморщила нос. — Я знаю.

— Ты близок со своими родителями? Кали никогда о них не говорит.

Тревор не ответил, только одним глотком допил свой напиток и пошел выбрасывать его в мусорное ведро.

— Извини. — Я прочистила горло, отводя глаза, когда он вернулся. — Не хотела совать нос не в свое дело.

На этот раз он остановился передо мной, и мне потребовалось вся моя выдержка, чтобы посмотреть ему в глаза, зная, что на этот раз тусклое освещение не скроет мой румянец.

Я была немного смущена. Я только что задала ему личный вопрос, а мы едва знали друг друга. Конечно, иногда мне казалось, что мы стали ближе из-за того, что Кали была нашей общей связью, но на самом деле… Это был всего второй день нашего знакомства.

— Нет, все в порядке. — От слов Тревора у меня стало легче в груди. — Мы настолько близки, насколько может быть близка любая семья. Но Кали всегда считала себя белой вороной. Вот почему она бунтует. Конечно, тем не менее мы ее любим.

Я изобразила легкую, искреннюю улыбку. — Конечно.

Я поняла, как и почему Кали чувствовала то, что чувствовала. Я любила свою новую семью, но я тоже чувствовала себя белой вороной. Мне все еще казалось, что они всегда знали что-то, чего не знала я.

Возможно я еще недостаточно Моретти, чтобы это услышать.

Тревор внимательно наблюдал за мной. Я могла сказать, что он оценивал меня, анализировал. Он всегда так делал. Я действительно не понимала почему.

Притворялась ли я более совершенной, чем была на самом деле? Конечно.

Лгала ли я, чтобы казаться лучше? А кто этого не делал?

Но я всегда была самой собой.

— Послушай.... — Он провел рукой по своим коротким кудряшкам. — Я собирался сделать это еще со времен занятий Дэвиса.

Воздух в комнате изменился, заставляя мое сердце биться тяжелее.

— Что? — Спросила я, снова слегка задыхаясь.

— Извинится.

Мои глаза заметно расширились от шока.

Он откашлялся, уточняя: — За то, что неправильно судил и недооценивал тебя.

Тревор был известен тем, что никогда не отступал; ни в драке, ни после вызова, ни в споре. Ему это было не нужно. Он был тем, кем он был. Богатый, умный, могущественный. Он не просил, он брал.

Лучший капитан спортивной команды Колумбии в истории; его команда не проиграла ни одного матча под его руководством.

Лучший ученик Лиги Плюща, с невероятным IQ.

Наследник династии Су, технологической империи его семьи стоимостью в несколько миллиардов долларов.

Даже я знала все это до того, как приехала в Колумбийский университет или встретилась с ним в реальной жизни. О нем ходили слухи и сплетни, начиная с типа зубной пасты, которую он использовал, чтобы сохранить свою прямую улыбку идеально белой, и заканчивая тем, что он никогда не занимался миссионерским сексом, кем бы ни была женщина — даже с "Ангелами", с которыми его фотографировали в последние годы. Они не зря назвали его плейбоем.

Из всего, что я ожидала от него услышать, извинения никогда бы не пришли мне в голову даже в шутку.

И я решила бы, что он принимает меня за идиотку, если бы не мрачный взгляд его тающих шоколадных глаз.

— О... — Это было все, что я смогла выдавить.

Он подошел ближе, его темный пристальный взгляд приковал меня к месту. — То, что я сказал на благотворительном балу… И моя реакция сегодня утром… Это был полный пиздец.

Когда он протянул руку, я пожала ее легким пожатием. — Принято.

Я не осознавала, насколько мы были близки, пока его тело не коснулось внутренней стороны моих коленей.

— Ты, очевидно, заслуживаешь своего места в Колумбийском. И я думаю, что это Кали на самом деле плохо влияет на тебя, а не наоборот. — Он кивнул в сторону вечеринки, которая все еще была в полном разгаре по другую сторону двери.

— Она неплохая...

— Это она привела тебя сюда, не так ли?

— Я могу сама принимать решения, — строго сказала я, убирая свою руку из его, как только поняла, что мы все еще соприкасаемся. Боже, почему я продолжаю это делать?

— Правда? — Пробормотал он, наклоняясь ближе и опершись руками о стойку, по одной с каждой стороны от моих бедер.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ты пришла сюда со мной, потому что я так сказал... — Его большие пальцы слегка коснулись моих обтянутых джинсами бедер. — Подальше от вечеринки. Подальше от твоих друзей. Совсем одна наедине со мной...

— Ты снова ведешь себя как придурок. — Я почувствовала, как мое лицо заливает румянец.

— Ну и язык у тебя. — Пробормотал он, не отрывая взгляда от моих губ. — Кто-то должен научить тебя, что с ним делать.

Мои губы приоткрылись от шока, и из меня вырвался еле слышный вздох. Его голос — глубокий, ровный и греховный — просачивался сквозь меня, обжигая мое горло, между грудей и останавливаясь низко в животе, прежде чем болезненно запульсировать у меня между ног.

Моя кровь разгорячилась и мои бедра инстинктивно сжались вместе.

Это было неуместно.

Я просто не могу заставить себя что-то с этим сделать...

В тот момент, когда дверь кухни открылась, впустив громкую музыку, я оттолкнула