Клуб смерти - Кэролайн Пекхам

Я поняла, что у меня дрожат руки, и потерла их друг о друга, пока адреналин не спал. Я не была напугана. Я имею в виду, ладно, может быть, я была немного напугана. Хотя, если подумать, я не боялась умереть. Очевидно, я не хотела умирать, но что меня действительно пугало, так это потеря контроля, пока я еще дышала. Оказаться в руках какого-то урода в кожаных перчатках для вождения. Да, этот был мертв. Но их было больше. Может быть, бесконечно много. Мир действительно был одиноким и жестоким местом для существования, когда ты являешься мной.

Я направилась к двери, но прежде чем успела отпереть ее, она открылась. Мое сердце сделало сальто, когда в комнату вошел сеньор Кастильо в сопровождении мужчины в блестящей черной маске, от которой у меня по коже побежали мурашки.

— Ты удовлетворен? — спросил Кастильо своего спутника, пока я отступала, и они осматривали труп. Человек в маске лишь раз кивнул, не произнеся ни слова — это было чертовски пугающе. У него были глаза как у маньяка из «Резни бензопилой», и все в нем кричало: «Беги!»

— Он упал, — невозмутимо ответила я. Они проигнорировали меня. — Кто этот тип? — потребовала я ответа у Кастильо.

— Это человек, который купил тебя, — объявил он, и его глаза сверкнули знаками доллара, как будто я каким-то образом только что заработала для него и его усов еще больше денег. — Это была проверка.

— Похоже, я провалила проверку, — дерзко сказала я, все еще оглядываясь в поисках какого-нибудь оружия. Мои руки были все в синяках, и я не представляла себе, какие у меня будут шансы сразиться с этими парнями, не имея хотя бы пары клинков.

Цепь была затянута на горле моей последней жертвы, и, если я не хотела вызвать одного из этих мудаков на дуэль, кожаные перчатки тоже были бесполезны.

— Вообще-то, ты справилась, — произнес холодный голос из-под маски, заставив меня вздрогнуть от ужаса. Этот парень не был мексиканцем. Он был американцем, шикарным и смертоносным в том смысле, которого я еще не понимала.

За ним вошли еще двое мужчин в масках, и я поняла, что мне крышка, еще до того, как увидела шприц в руке одного из них.

— Она будет участвовать в нашем следующем мероприятии, если ты захочешь его посетить, — сказал человек в маске Кастильо, прежде чем кивнуть своим лакеям. — Отведите ее в клуб, парни.

Прошло чертовски много времени с тех пор, как я напивался до потери сознания, но когда я наконец пришел в себя после своего погружения в забытье, стало ясно, что мне это удалось.

Я провел ладонью по лицу, проклиная мать Господа нашего, и сел на своем места на диване. Не то чтобы я действительно считал, что мать должна быть обвинена в грехах сына или что — то в этом роде, моя собственная мать была долбаной святой, и посмотри на меня. К тому же я не был религиозным. В общем, это означало, что мои проклятия остались без внимания и не имели смысла, поэтому я забрал их обратно.

Моя шея затекла, голова раскалывалась, и я задумался, почему было просто не выпить еще немного и не довести до конца свое отравление. Хотя, наверное, это слишком скучный способ уйти из жизни, даже несмотря на то, что сейчас я был достаточно подавлен, чтобы принять его.

Мой язык был словно ватным от привкуса вчерашнего виски, который все еще оставался во рту, и я глубоко вздохнул, когда опустил ноги на пол, отбросив от себя пустые бутылки из-под спиртного, оглядывая комнату.

Это был великолепный большой фермерский дом, который благодаря щедрым вложениям превратился во что-то гораздо более современное. Гостиная, где я отключился, имела высокие потолки, уходящие вверх и деревянные стропила, а одна стена была полностью стеклянной — она выходила на бассейн снаружи и холмы вдалеке. Зеленые холмы тянулись и тянулись до самого горизонта, без единого дома или живой души в поле зрения, и именно поэтому это место мне так хорошо подходило. Мне было лучше в одиночестве, так я был менее опасен, потому что мои дурные настроения не могли так легко быть направлены на тех, кто рядом.

После переезда я почти ничего не покупал. Предыдущий владелец, после того как мы встретились, не нашел применения своим вещам и оставил их на моем попечении. К тому же у меня даже в лучшем настроении не хватало сил, чтобы заморачиваться с мягкой мебелью. Диван есть диван, кровать есть кровать, а все туалеты только для того, чтобы смывать дерьмо, на которое никто не хочет смотреть. Или в которое не хочет наступать.

Я обустроил все по-своему в важных местах. У меня были комнаты в подвале, которые служили мне для работы, а остальное барахло здесь вполне меня устраивало и обеспечивало комфорт. По крайней мере, так было, когда я доходил до кровати, а не засыпал на бордовом кожаном диване Честерфилд, который оказался поистине неумолимым.

Я бросил взгляд на диван в другом конце комнаты — большой серый, мягкий, с подушками, с которого открывался вид на пейзаж. Какого черта я выбрал это место для сна, когда прямо перед глазами было такое уютное убежище?

Однако я знал ответ на этот вопрос. Я наказывал себя. Вечно наказывал, каялся, унижался и все же ни на йоту не приблизился к искуплению. Потому что не было пути назад от грехов, которые жгли так глубоко, как мои, и не было никакого искупления за то, чего я стоил той невинной душе.

Я помассировал шею одной рукой, глядя на красочного шута, вытатуированного у меня на левом бицепсе, и недоумевая, какого черта он такой чертовски счастливый.

Здесь было холодно, и я оглядел комнату, заметив, что в камине не горит огонь, и смутно задался вопросом, сколько времени я потратил, гоняясь за темнотой на дне бутылки.

Зазвонил мой телефон, и я начал двигать пустые коробки из-под пиццы на кофейном столике, пока не откопал его среди них. Батарея почти села, и я бы, наверное, просто сбросил звонок, если бы звонил кто-то другой, а не мой любимый племянник.

— Что, черт возьми, ты на этот раз натворил? — Спросил я, отвечая на звонок, слегка поморщившись от звука собственного голоса, в котором слышались нотки гравия.

— Ты звучишь как дерьмо, Найл. Что случилось?