Не родись красивой. Манекенщица - Мария Королева

кожа приобрела «буржуйский» загар — ровный и матовый. Такой цвет лица не получишь, сидя на майском солнышке у деревенского пруда или прореживая морковку на бабушкиных шести сотках. А еще Нина регулярно посещала массажистку и косметолога. Работа манекенщицы — ад для кожи лица. Толстый слой яркого грима безжалостно забивает поры, вот и приходится делать чистку каждую неделю.

Подумав, Нина остановила свой выбор на обтягивающих джинсах — пусть заказчик видит, какие длинные и красивые у нее ноги.

Она лениво перелистала тяжелый ежедневник. Линованная бумага вдоль и поперек была исписана ее круглым детским почерком — почерком отличницы с первой парты.

«Среда, 12.00 — Иван Калмык, ланч, «Националь».

Четверг, 18.00- Сергей Березкин, юбилей банка «Ото-плюс» (взять у Али вечернее платье).

Пятница, 16.00- Петр Северянин, открытие боулинг-клуба. 22.00 — Иван Калмык, «Метелица».

Что и говорить, Нина Орлова считалась одной из лучших эскорт-девочек модельного агентства «Феникс». Мужчин-клиентов восхищала ее непосредственность и незатейливая скромность. Другие манекенщицы ей отчаянно завидовали, а сама Нина твердо решила завязать с эскортом, как только у нее получится накопить денег на приличное портфолио и уроки дефиле.

На первой встрече с Иваном Калмыком она чувствовала себя Марией Антуанеттой, идущей на казнь. С какой-то мазохистской жертвенностью Нина думала о себе как о товаре, как о продажной девке.

Александрина Павловна собственноручно сделала ей вечерний макияж и заставила Нину надеть бархатное платье на тоненьких серебристых лямочках с гордым лейблом «Кристиан Диор» на изнаночной стороне. Подобные платья висели в шкафу модельного агентства. Они были предназначены для начинающих эскорт-девочек, которые еще не заработали на собственные вечерние туалеты.

Встреча была назначена в дорогом ресторане «Виконт» на Цветном бульваре. Нина ехала на свидание на метро. Тускло одетые попутчики с усталыми, серыми лицами неодобрительно смотрели на ярко накрашенную высокую девушку в недорогом коричневом пальто, из-под которого выглядывал вызывающе-шикарный бархатный подол вечернего платья. Какая-то неопрятная бабка в дешевом плаще даже плюнула в сторону Нины, пробормотав при этом:

— Ни стыда, ни совести у девок нет, то ли было в наше время!

Нине казалось, что все эти люди прекрасно знают, куда и зачем она едет. Им известно, что она, начинающая манекенщица Нина, продала себя на вечер за сто пятьдесят американских долларов.

Она бегом неслась по эскалатору, стараясь не замечать прилипающих к ней любопытных взглядов. В итоге Нина приехала в ресторан «Виконт» на пятнадцать минут раньше условленного времени.

Однако предприниматель Иван Калмык уже сидел за одним из центральных столиков. Он оказался высоким темноглазым брюнетом с проседью, должно быть недавно разменявшим пятый десяток.

Нина в нерешительности остановилась перед ним и неуверенно улыбнулась. Как ей представиться? Томно, как в итальянской эротической кинокомедии: «Здравствуйте, меня зовут Нинель, я ваша девушка на вечер!»? А может быть, ненароком продемонстрировать тонкое чувство юмора? Или просто молча плюхнуться на дорогой стул, обитый бархатом цвета зимнего заката?

Иван Калмык почувствовал ее замешательство и первым начал разговор.

— Я вас сразу узнал, — он бегло и мягко поцеловал ее руку, — и я не разочарован.

Иван обошел вокруг стола, для того чтобы галантно отодвинуть ее стул.

Нина так и не поняла, зачем в тот вечер ему вообще понадобился эскорт. Гуля и Таня рассказывали ей, что эскорт-девочек обычно заказывают для каких-то публичных мероприятий — чтобы эффектно появиться на людях под руку с длинноногой блондинкой или с экзотической восточной красоткой. Спутница в данном случае исполняет роль дорогого аксессуара — ну, скажем, как массивные золотые часы на запястье или небрежно припаркованный у парадного входа «шевроле-кабриолет».

Нина, бегло просмотрев меню, скромно выбрала самое дешевое блюдо: вареные овощи со специями. Иван Калмык усмехнулся, отобрал у нее меню и заказал суп-пюре от шеф-повара и осетрину-гриль.

— Не стесняйся, — улыбнулся он, — я пригласил тебя в дорогой ресторан не для того, чтобы ты ела вареные овощи.

— Обожаю вареные овощи, — неумело оправдалась она.

Постепенно завязался разговор. Нина, правда неохотно, поведала о конкурсе красоты, осторожно похвалила Александрину Павловну, с улыбкой посетовала на Василия Сохатого.

— Ничего, ты пробьешься, — успокоил ее Иван, — есть в тебе что-то… Ты, главное, не глупи и не бросай это дело. Сгоряча легко хлопнуть дверью, а пути обратно уже не будет. Подумай, что тебя ждет в твоем Егорьевске? Я, если честно, о таком городке и не слышал.

Нина улыбнулась. Легкое белое вино немного растопило лед ее предубеждений. Иван Калмык был приятным собеседником — умным, сочувствующим, вежливым. Он совсем не походил на богатого сноба, воспринимающего хорошенькую девушку как часть собственного имиджа. Он относился к ней с уважением. Или просто умело делал вид?

Иван рассказывал ей о сети своих ресторанов и даже одарил Нину «золотой карточкой клиента», дающей право на пятидесятипроцентную скидку. Он рассказал ей о своем последнем отдыхе на Лазурном берегу Франции. И о своей первой жене — школьной учительнице.

— Я познакомился с ней тысячу лет назад в студенческом лагере. Считалось, что она девушка из приличной семьи, у них была машина и дача в Салтыковке. А тут я — безотцовщина и сорванец. Моя мать крепко выпивала и работала санитаркой в детской поликлинике. Ее родители были, разумеется, против, но Анька их не послушалась. Так они ей отказали от дома, и мы четыре года жили в моей общаге. А потом я защитил дисер, зарабатывать стал, и ее родители нас простили. У нас с Анькой двое детей, мальчики, уже совсем взрослые. А потом у меня бизнес пошел, и я Аньку бросил. Сейчас мне даже жаль немного, но тогда так хотелось красивой жизни.

Он вскользь упомянул о своей второй жене — бизнес-вумен. И с удовольствием рассказал о третьей — популярной эстрадной певичке.

— Собственно, это я ее продвинул, — пожаловался Иван, прикуривая «немужскую» ментоловую сигарету от платиновой зажигалки «Ронсон», — заплатил за телеэфиры, записали мы ей диск, сольные концерты устроили, клип модный сняли. Я только потом понял, что сам по себе совсем ее не интересую. Она сама от меня ушла — к какому-то нефтяному магнату. И слава богу.

После третьего бокала вина разговорилась и Нина. Вино было очень дорогим, поэтому имело мягкий, терпкий и глубокий вкус и пилось легко, как фруктовый сок.

Нина пожаловалась Ивану на своих соседок:

— Они странные какие-то, особенно Танька. Иногда ведет себя как лучшая подруга, а иногда так нахамит, что и разговаривать с ней потом не хочется. А Гулька теперь относится к нам снисходительно: ведь с ней собирается подписать контракт «Бурда-моден». И укатит наша Гулька в Германию. Она говорит, что скоро