Академия Аркан - Элис Кова

когда он делился своими догадками. — Сначала я думал, что вы просто хотите украсть карты. Но понял: за этим стоит большее. Слишком близко держит тебя Каэлис, и если вспомнить твои способности как Фортуны — подделывать карты… Вы собираетесь сделать фальшивки, чтобы король ничего не заподозрил. Выиграть время. Достаточно, чтобы добраться до последней Старшей Арканы — Звезды.

Он делает паузу, а я молчу, чувствуя, как сжимается горло.

— Зачем ещё лезть так глубоко в Академию, имея на своей стороне и Каэлиса, и меня? Ты искала что-то для подделок. Так и нашла тело Арины. — Он не называет напрямую Мастерскую Дурака, и я благодарна за это. Хотя ясно, что он и сам додумался. — Именно поэтому ты взяла у меня чертежи замка шкатулки.

Он снова кивает.

— Но потом появилась Сумеречная роза. Просто открыть шкатулку будет недостаточно. Чтобы забрать карты, нужно обезвредить короля. Как иначе вы даже подберётесь к нему? — Его плечи расправляются, когда он озвучивает финальный вывод: — Вы собираетесь использовать разбавленный порошок пыльцы розы, чтобы усыпить его достаточно надолго и подменить карты на подделки.

Ветер прошелестел листвой, будто единственный звук на всём свете.

— Слишком много теорий, но я не вижу сути, — в голосе Твино лёгкий вызов.

— Я долгие годы жил в ладони короны, — Сайлас говорит без гордости. — Между Каэлисом, Равином… и самим королём. Я видел то, чего не показывают другим. Они даже не замечали меня рядом. — Его голос ровен, отрешённый, но в нём слышна решимость. — Я знаю, что король увлечён механизмами и шестернями. Знаю, где хранятся схемы. Знаю, что его мучают чудовищные головные боли. И что лекарство от них готовит только его личный врач. Лекарство, которое он пьёт с особым чаем, чтобы перебить вкус. Я знаю, где оно хранится.

Мы с Твино переглядываемся. Я помню, как король не раз тёр виски. Как в особняке Равина его чай отличался от других — Твино, несомненно, тоже это заметил. Достаточно доказательств, чтобы хотя бы поверить словам Сайласа.

— Ты дашь нам всё это? — уточняет Твино после паузы.

— Если этого хватит, чтобы вы наконец мне доверились, — он смотрит, между нами. — Я хочу помочь вам спасти мою семью. А не просто сидеть в стороне. — Его взгляд останавливается на мне. — Ты однажды сказала, что мир слишком велик, чтобы мне в нём прятаться. Но я не могу уйти без них. Когда они будут свободны, я уйду. Навсегда. И не стану для вас риском.

Мы молчим. Я первая перевожу взгляд на Твино. Он встречает мои глаза, и я слегка киваю.

— Пойдём внутрь, — наконец произносит он. — Нам многое нужно обсудить. И Бристар тоже должна это услышать.

***

Присс удобно устроилась рядом, её пушистая голова лежала на моём бедре с той же тяжестью, с какой Каэлис уронил голову на свой стол. Принц уснул где-то между Шестёркой и Семёркой Монет, прямо посреди прорисовки. Я бы встала, чтобы закрыть чернильницу, но законы кошек гласят: пока Присс лежит — я в ловушке.

Хотя за окном уже глубокая ночь, я продолжаю сосредоточенно работать. На этот раз Каэлис сумел добиться невероятного сочетания чернил из Мастерской Дурака, и перо буквально оживает в моей руке, танцуя по странице. Зима уже отступает, уступая место весне. Праздник Чаш неумолимо приближается.

И этой ночью я завершаю подделки.

Я двигаюсь так, будто мной овладела одержимость. Почти год работы сходится в единую точку. Я игнорирую судороги в пальцах, боль в спине от бесконечного наклона над столом.

Каждая линия должна быть верной. Совершенной.

И когда первые лучи рассвета ложатся на стол, они такими становятся. Я откладываю перо и откидываюсь назад, закрывая глаза и позволяя голове немного отдохнуть. Даже не замечаю, как задремала… пока меня не будит запах горячего чая и тёплых булочек с сыром и мясом. На секунду я почти благодарю Юру — но слишком быстро вспоминаю, где нахожусь.

На столе Каэлиса ждёт поднос. Сам он стоит напротив маленького стола, который специально заказал для меня, идеально подходящего по высоте к дивану. Присс успела уйти, и теперь мы остались вдвоём.

Каэлис берёт карты одну за другой, поднимая их к свету. Под его взглядом я чувствую себя так же обнажённой, будто стою перед ним нагой. После последней карты его изучение переносится на меня.

— Ты превзошла саму себя.

— Без хороших чернил не бывает хороших карт.

Принц протягивает ладонь, уголки его губ тронула едва заметная улыбка.

— Давай обсудим окончательный план того, как мы собираемся украсть их прямо из-под носа моего отца… за завтраком.

***

Посылка приходит без имени, без письма, без единого слова. После дневных занятий она уже ждёт меня на кровати. Чёрная шёлковая лента, пронзённая серебряным кинжалом, удерживает её закрытой.

— Ну конечно, всё так драматично, — вздыхаю я, хотя улыбка сама проскальзывает на губах. Он и правда такой… Вытаскиваю кинжал, разворачиваю ленту, приподнимаю крышку — и застываю с тихим вздохом.

Я сбрасываю одежду быстрее, чем успеваю об этом подумать.

Перед зеркалом в полный рост тяжёлый атлас платья шуршит по пушистому ковру, когда я поворачиваюсь то вправо, то влево, изучая каждую складку. В полумраке ткань кажется почти чёрной от насыщенности цвета, но при каждом движении вспыхивает глубоким, ржаво-красным, почти кровавым оттенком. Идеальное дополнение к цвету моих глаз.

Шнуровка спереди обхватывает все изгибы моего тела от бёдер до груди. Сердцевидный вырез подчёркивает линию декольте, а сверху её прикрывает кружево — словно серебряные листья падают по моему торсу. Оно поднимается к горлу, где застёгивается серебряной застёжкой, и продолжается по рукам.

Я думала, что предыдущее платье, которое прислал Каэлис, было восхитительным. Но это… это всё.

Свист отвлекает меня. На дверном косяке лениво опирается Алор. У нас вошло в привычку оставлять двери приоткрытыми, если не хотим уединения: кроме наших комнат в этом крыле нет никого. Мечи ценят свою скрытность — и это ещё одна причина, по которой я люблю этот дом.

— Да ты выглядишь так, будто можешь сесть среди знати на балу.

— Не перебор? — я провожу ладонью по переду платья, по кружеву и лентам.

— Для невесты принца — самое то. После того, как ты показала себя на празднике Мечей в день зимнего солнцестояния, все будут следить, что ты наденешь дальше.

Я киваю. Алор прекрасно в курсе того, как я появилась тогда на празднике, хоть её самой там и не было. Я боюсь спросить, что именно рассказывал её отец — вдруг это приведёт к ненужному вниманию.

— Думаешь,