Герцогиня из приюта - Наталья Варварова

Княгиня все же нашла то, что искала. Металлическое кольцо, искусно вписанное в светильник. Кристиан помнил, что во всех старых, еще не переделанных, комнатах сохранялся доступ к проходам внутри стен. Мать дернула и открыла один из них, спрятанный за гобеленом. Пахнуло плесенью.

Паренек отшатнулся. Но оттуда раздалось то, чего он не ожидал. Тоненькое далекое потявкивание…

— Там собака, настоящая? Откуда.

Леди тяжело вздохнула.

— Я знаю, как ты мечтал о собаке, милый. Мы не могли завести тебе обычного питомца. Жаль, что своего помощника и друга ты получаешь при таких обстоятельствах… Иди к нему. Он ждет. Один он не выберется из лабиринта.

Нет, даже собака не могла его убедить.

— Я не оставлю тебя. Пошли вдвоем, мам, или умрем вдвоем.

Она могла быть упрямой. Она и была единственным человеком, чье упрямство имело значение.

— Ты же понял, что натворил отец, Крис?

Он кивнул. Теперь уже утвердительно.

— Адриан перестал быть хозяином и защитником. Он обратился в монстра, против которых сражался. Этот риск неизбежен для всех магов, у кого под сердцем зреет росток мрака.

«Он всегда таким был, — думал про себя юный лорд. — Всегда был уродом. Он даже притворяться нормальным не умел».

— Пигги с ним больше нет. Князь потерял на него право. Теперь четырехлапый хранитель-компаньон — твоя забота… И княжеское кольцо сейчас лежит глубоко в подземелье. Там, где под Энтином бьет один из ключей от Источников.

Пол под ними задрожал, будто в подтверждение ее слов. Кристиану слышались мягкие лапы, клацающие когтями, совсем недалеко от двери. Но краков пол не держал его, а дыра в стене затягивала. Он махал руками в воздухе не в силах ни за что зацепиться, как слепой котенок. А мама… Мама даже не подала ладонь. Она только смотрела, как его утаскивает прочь.

— Маааам…

— Не бойся, Крис. Ты же знаешь, что он меня не тронет. Только не меня. Я со всем разберусь. Все будет хорошо. Я с тобой. Всегда с тобой. Не забудь про щенка.

Пыльный гобелен, пахнувший как мешок прошлогодней картошки, опустился ему на лицо, а затем перед ним сомкнулась и стена. Он даже не заглянул маме в глаза. Пялился вниз, пытаясь зацепиться за любую неровность.

Напрасно он бил кулачками по тверди. Не накопил еще столько силы, чтобы сокрушать такие стены.

Однако мать было неожиданно хорошо слышно.

— Я написала даме, которая обучала меня боевым искусствам. Она моя должница. Обстоятельная до чертиков. Я попросила забрать тебя и присмотреть. Узнав новости, она будет здесь еще быстрее. Ты станешь вить из нее веревки. Не перегибай.

— Мама!

Ему не нужна чужая боевая тетка. Он и так послушный, весь из себя шелковый, но только если для мамы…

— Я же просил не издавать эти отвратительные квакающие звуки у меня в доме, Юлианна. И с кем ты разговаривала? Пахнет как будто этим избалованным гаденышем. Где же мой сынок? И ты не видела Пигги? Кракова свинья опять куда-то запропастилась.

Отец говорил чуть глуховато. Можно даже не заметить, что он недавно обращался. Только вот обе ноги князь подозрительно подволакивал. Еще не привык к человеческому телу.

Глава 126

— У тебя вид, как у мученицы, жена. Впрочем, и крак с тобой. Каждому свое. Я знаю кучу людей, которые свои страдания не променяют ни на какие другие… А где, говоришь, Ида? Я не нашел ее в ее покоях. Обшарил все комнаты. Какой-то растяпа не запер выход. Признаюсь, я рассвирепел.

В комнате повисла тишина. Мальчик продолжал в темноте шарить по камню. Он все еще не терял надежды отыскать рычаг или другое приспособление, чтобы вернуться в гостиную.

— Ида мертва, Адриан. Ее нет уже два месяца. Ты сам вырыл для нее могилу. Под вековым дубом на северной оконечности острова.

— Что ты несешь, дура?.. Вы все здесь заодно. Все лжете. Я любил ее. Я не позволил бы ей погибнуть… Признавайся, где вы ее прячете.

Кристиан хорошо представлял, как гигант схватил мать за запястья и затряс. Мальчик кричал и бился об стену, однако до родителей не долетало ни звука.

— Мы поняли, что она плоха, что перестала спать, — княгиня продолжила, хотя ее мотало из стороны в сторону. — Не разговаривала со служанками. Я умоляла ее взять деньги и бежать. Давала брошюры, написанные для женщин, переживших домашний террор. Она выбросилась из окна спальни, подпилив на нем решетки. Как же ты забыл... Пилила явно не один месяц. В это время дверь из ее башни была открыта настежь. Всегда, когда ты покидал замок на ночь, я приказывала отпирать Иду.

Раздался звук, с каким на пол опустилось что-то тяжелое. Отец бухнулся на колени.

— Какая же ты тварь. А если бы в лесу ее растерзали звери. Она боялась темноты, моя Ида… Я слишком часто оставлял ее одну. Не возвращался сюда месяцами. А когда приходил, то брал ее, не включая свет. Я больше не мог смотреть ей в глаза.

Голос мамы стал глухим. Она с трудом выдавливала из себя слова.

— Ты заморил живого человека, Легран. Она теперь свободна. Но ты вдобавок отправил к ней еще с дюжину людей. Паршивый из тебя владетель.

Отец говорил, не отнимая от лица рук. А, может, он там уткнулся в пол… Кристиан рвался к ним, не желая быть немым свидетелем… У мамы кинжал. Его прямо резануло по сердцу. Оружие на случай, если тьма сомкнется над ее мужем. Вот какой долг она имела в виду.

— Ты черствая прагматичная баба. И всегда была. Ты ничего не знаешь о чувстве, которое пожирает изнутри. Я боготворил ее, но Ида отвела нам срок — десять лет. Раз за это время Источники не признали ее и не подарили дитя, я сдержал обещание и продолжил род.

Теперь Крису казалось, что он видел, как княгиня нащупывала в рукаве кинжал. Он весь дрожал. Это несправедливо. Мама — слабая женщина, а мужчина — это он!.. Умирать ужасно страшно, но терять самого любимого человека страшнее во много раз.

— Ты должен был отпустить ее. Предупредить меня до свадьбы, что запер в замке девушку, свою возлюбленную. Мы все эти годы жили в аду. Доставалось даже ребенку, который ни о чем не догадывался.

Раздался смех, который тут же перешел в сдавленный хрип.

— Ида любила меня, понимала. Обещала не бросать. Несгибаемая. Она была здесь хозяйкой. Вы приезжали редко.