Хулиган. Его принцесса - Эла Герс

когда Громов предлагал Лизе “классно провести время”, и, конечно же, она с радостью согласилась, засияв от счастья. Я не могла не подслушать их, они очень громко и беззастенчиво флиртовали прямо посреди коридора.

Мне было больно видеть его с другой девушкой, но я сказала себе, что на этот раз меня это не должно было волновать. Я уже порвала с ним и он был волен встречаться или спать с абсолютно любой девушкой, с какой ему только заблагорассудится.

И все же от их вида у меня перехватило дыхание, стало трудно дышать, и мне захотелось избить его до полусмерти за то, что он заставил меня так себя чувствовать. А еще вцепиться в волосы Шиловой за то, что она с ним флиртовала.

Но я не собиралась впадать в ярость и звонить ему, чтобы еще раз отчитать. Я знала, что он только этого и добивался.

Поэтому я не стала этого делать.

Поделом этому придурку за то, что он умышленно заставлял меня ревновать.

— Может, увидимся? — спросил Данил обнадеживающим тоном. — Я соскучился по тебе.

— Ни за что, — я взяла из шкатулки золотые серьги с жемчугом, идеально подходящие к выбранному платью, и, зажав телефон между плечом и ухом, поочередно надела их. — Я занята.

— Чем?

— И ты действительно думаешь, что я тебе скажу?

— Мы же друзья. Мы должны всё рассказывать друг другу.

— Мы с тобой не друзья, никогда ими не были и не будем, — тут же парировала я, а потом вспомнила о встрече с Рябининым, что натолкнуло меня на одну мысль. — И если ты считаешь, что друзья так и поступают, то, получается, ты им всё рассказываешь?

Данил, должно быть, почувствовал, что что-то было не так, потому как начал осторожничать:

— Что ты имеешь в виду?

— Кто о нас знает, Громов? — я умирала от желания спросить об этом с тех пор, как встретила Рябинина. Но Данил давно не звонил мне, а когда звонил — я была слишком занята, чтобы ответь. — Кто?

На другом конце провода повисло гробовое молчание.

В нетерпении я начала вышагивать по комнате, слушая гулкий стук сердца.

— Я считаю до трех. Раз…

— Я никому не говорил, Таня, — слабо возразил он.

— Два…

— Я не говорил, клянусь…

— Три…

— Орлов знает! — быстро выпалил он. — Но я ему не говорил. Он сам догадался.

Я перестала вышагивать и мысленно прокляла его.

— Кто еще? — спросила я.

— Только Леша. Клянусь.

Значит ли это, что он не знал, что Рябинин тоже был в курсе нашей связи? И Романов, к слову, тоже.

Должна ли я была сказать ему об этом?

В конце концов, я решила этого не делать. Я бы не хотела, чтобы это спровоцировало возможный конфликт между ними.

К тому же у меня было ощущение, что Рябинин не собирался говорить об этом. Я его сильно обожгла, а в таком обычно не признаются.

— Что он сказал тебе? — продолжила я свой маленький допрос.

— Он… он сказал, что я должен всё исправить и вернуть тебя.

На доли секунды его слова ввели меня в ступор, побудившем распахнуть рот в немом порыве.

— Чушь, — только и смогла вымолвить я в ответ.

— Клянусь, он сказал мне исправлять свои ошибки. Он даже пообещал, что больше не будет прятаться, когда я… я познакомлю вас. Он этого хочет.

— То есть он еще и знает, что я была твоей лучшей подругой детства?! — спросила я, пребывая в еще большем шоке.

— Да. Он догадался.

Я замолчала, всё обдумывая.

Это значит… Олов нас благословил?

Первый по значимости человек в жизни Громова дал добро на наши с ним отношения и даже подталкивает друга ко мне?

Я покачала головой, быстро заглушаянадежду, зародившуюся в моем сердце.

Было уже слишком поздно.

Дни превратились в недели.

А недели превратились в месяцы.

Второй курс заканчивался, а вместе с ним и все шансы на то, что мы с Данилом снова будем вместе. И пока Глеб будет упрямо добиваться своего, мы никогда не будем вместе.

Было уже слишком поздно.

Но почему-то мне хотелось, чтобы это было не так.

Я хотела увидеть его, как бы сильно я не хотела признаваться себе в этом.

Как же я хотела его увидеть сегодня…

— Знаешь, скоро у меня день рождения, — тихо прохрипел Данил. — Я хочу увидеть тебя.

Его слова прожгли во мне дыру.

Дыру в самом сердце.

Я зажмурила глаза от боли.

— Нет, — сказала я мягко и твердо.

— Принцесса…

Боже, Боже, Боже…

Ну почему это было так трудно и больно?

— Нет, — более твердо ответила я, открывая глаза.

— Пожалуйста.

— Прощай, Громов.

Сказав это, я повесила трубку.

Потом обхватила себя руками и выглянула в окно, стараясь не заплакать, глядя на звездное небо.

— Таня, — позвал Глеб, открывая дверь в мою комнату и невольно призывая меня взять себя в руки. — Пора ехать к Кравцовым.

Обернувшись, я не удержалась и спросила:

— Глеб, ты уверен в этом?

В мгновение ока лицо брата потемнело.

— Не задавай мне вопросов.

— Илья Артемович… Илья даже не знает… Он даже не догадывается…

— Замолчи, — приказал Глеб низким, смертоносным голосом.

Я замолчала и сморгнула навернувшиеся на глаза слезы.

— Пошли, — продолжил он. — Я не хочу опоздать на ужин.

— Прошу тебя, — взмолилась я тоненьким голоском. — Не делай этого.

Он подошел ко мне, и я, запрокинув голову, уставилась на него. Его глаза были холодными, челюсть напряженной, и, взяв мое лицо в свои руки, он прошепталслова, которые полностью разбили мое сердце:

— Я уже сделал это.

POV Даня

Я не мог выбросить это из головы.

Была пятница. Прошла неделя и один день с тех пор, как я в последний раз разговаривал с Таней.

Это был мой день рождения.

Я поднес бутылку к губам и сделал долгий глоток. Глядя в темноту с балкона Черепа, я оперся локтями о перила, желая, чтобы она была сейчас здесь, со мной.

Весь день я только и делал, что надеялся на это.

И то, что мне отказали в единственном подарке на день рождения, о котором я так отчаянно желал и молил, разбило и опустошило меня.

Родителей, как всегда, не было в городе, чтобы отпраздновать день рождения своего единственного сына. А мне и было всё равно. Раньше, когда я был маленьким, меня это задевало и обижало, но не теперь.

Отец до сих пор злился на меня за то, что я не пришел на благотворительный бал в канун Нового года, впрочем, не он один. И он всё еще был разочарован тем,