Шипы в сердце. Том второй - Айя Субботина

На самом деле я как раз листала фотографии из Венеции.

Те, которые сделала в самолете.

Мы приехали туда буквально с пустыми руками, по задумке после завтрака должны были возвращаться, но решили задержаться до обеда. Хотели заказать сменную одежду в номер, но в итоге просто еще пару раз потрахались. Так что в джете я развлекала себя тем, что ловила в камеру телефона вид моего Грёбаного Величества с хмурой складкой между бровей и свободно болтающимися на запястьях манжетами… без пуговиц.

— Не знала, что ты умеешь читать. — Стася тычет в меня очередной «шпилькой».

— А еще завязывать морские узлы и маскировать следы преступления, — улыбаюсь до самых ушей, отправляя в рот Марика очередную ложку каши.

Сын охотно открывает рот.

Секунду держит — а потом выплевывает, прицельно в меня.

Он идеальный ребенок, но ей-богу, справляться с утренней кашей без фокусов и плевков получается только у Вадима. С ним Марик ведет себя как шелковый.

Стася звонко смеется, видя в брате сообщника.

Я по очереди «расчленяю» их обоих суровым взглядом.

Зевс снизу печально, почти по-человечески вздыхает — мне кажется, весь его взгляд говорит, что если бы он мог как-то повлиять на ситуацию, то обязательно бы вмешался. А пока готов «страдальчески» доесть остатки каши.

Но кашу приходится доесть Марку Вадимовичу — для этого я буквально устраиваю театральное представление, рассказывая идиотские истории, в перерывах между которыми изображаю знойную корсиканку и трясу его погремушкой, как маракасами. Только в конце замечаю, что мелкая поганка снимает все это на телефон.

— Выложишь в ютуб — и я тебя закопаю на заднем дворе, — обещаю почти всерьез, когда замечаю с какими коварством она что-то усиленно набирает в телефоне.

Станислава секунду раздумывает — я все это время выразительно постукиваю ложкой по пустой тарелке Марика.

Потом корчит хитрую рожу — и демонстративно нажимает пальцем в телефоне.

Правда, тут же показывает, что отправила это «мерзкое идиотское видео» Вадиму.

Так и тянет ляпнуть, что ее обожаемый папочкам примерно каждое утро имеет удовольствие купаться в моих слюнях, которые я пускаю на него во сне, но чтобы не портить мелкой удовольствие (а заодно не нарываться на более серьезные шалости) делаю вид, что ее выходка меня расстроила.

Вот примерно так мы и существуем.

Меня все устраивает, потому что Вадим между нами присутствует как громоотвод, даже если физически рядом его нет. И ни от одной из нас не требуется фальшивый мир. Его абсолютно устраивает, что мы держимся в рамках словесных угроз, нас с мелкой поганкой — тоже. Возможно, со временем мы даже научимся получать удовольствие от этого процесса.

После обеда я собираю Марика, отпускаю Елену Павловну домой и еду с ним в магазинчик.

Дела у нас идут… тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить.

В последни числах мая нам поступи заказ на комплект посуды для кафе — сумма, даже за вычетом материалов и потраченного на работу времени, просто невероятная, так что приходится работать в две пары рук. Радует, что Марик все-таки совершенно — ну почти — беспроблемный ребенок, и пока я вожусь с глиной, он спокойно ползает в маленьком переносном манеже на заднем дворе нашего магазинчика, и полностью увлечен своими игрушками.

Примерно в три приходит сообщение от Вадима.

Не знаю, как я у него это получается, но даже стандартный «динь» от него звучит примерно как «бросай все дела, коза, и марш читать!»

Я вытираю руки тряпкой, тыльной стороной ладони запрокидываю назад выбившиеся из крабика волосы и быстро разворачиваю переписку, второй рукой поправляя перекосившийся на один бок комбинезон сына.

Хентай: На бис в спальне повторишь, Барби?

Я не тупая, но нужно перечитать пару раз и совершить серьезный мыслительно-вычислительный процесс, чтобы понять, о чем речь и что именно я должна исполнить. Потом вспоминаю видео, которое скинула ему мелкая засранка, закатываю глаза и прикусываю губу, совершенно довольная тем, что он пишет сам, по собственной инициативе, а не в ответ на мои провокации.

Я: Вадим Александрович, боюсь, ваш уровень, в отличие от Марка Вадимовича, еще недостаточно… высок, чтобы расчитывать на приват.

Он читает сразу — и мое сердце радостно попискивает.

Хентай: Просветишь, как поднять планку? А то я теряюсь.

Я: ♾️

Хентай: Понял)

Я: Уточняю — коробочки должны быть НЕ пустыми.

Хентай: Это усложняет дело.

Я: Разных размеров, красиво упакованными и с ленточками в розовых сердечках.

Хентай: А кукольный домик не треснет, ммм?

Я: Хочешь, чтобы я начала беспокоится о том, что и где у меня треснет, когда ты в следующий раз попытаешься мне присунуть, Авдеев?

На это он отвечает сначала ржущим до слез смайликом, потом, коротким: «Все, работаю».

Я еще раз перечитываю нашу короткую переписку, потом присаживаюсь на корточки перед манежем и мой Морковный принц застывает, глядя на меня с восторгом.

— Твой папа нам подарки привезет, — говорю ему так, будто это какая-то гостайна, а не то, что Вадим делает буквально каждый раз, когда возвращается из своих страшно важных поездок. Не помню — вот вообще — чтобы хоть раз приехал с пустыми руками.

Сын, как будто понимает — начинает энергично ползти. Сначала — задом, как рак, потом, когда упирается попой в преграду, снова вперед, ко мне. Выглядит таким сосредоточенным в этот момент, что складка между маленькими бровями в точности повторят ту же, что бывает и у Авдеева, когда он занят решением архи-сложной задачи. Я успеваю сделать пару кадров, один из них обрезаю, чтобы скрыть лицо — я не суеверная, но светить сына в социальных сетях все-таки не хочу.

Отправляю фото в сторис с припиской: «Самый главный мужчина в моей жизни»

Листаю страницу, на которой уже есть несколько нагих с Авдеевым совместных фоток. Я специально ловила кадры так, чтобы он не попадал целиком или был виден только его затылок пока я вишу на нем и фоткаю со спины на вытянутой руке. Но, наверное, для какой-то потенциальной любовницы — если бы она у него была — этого было бы достаточно, чтобы сделать выводы.

Но про любовниц Вадима я больше не думаю… ну, то есть, почти, потому что все еще воюю с террариумом в голове.

Ближе к вечеру, закончив все, что планировала и отправив посуду сушиться, собираю Марика, чтобы прошвырнуться по магазинам и поужинать пиццей в моем любимом итальянском ресторанчике. Может даже