Шипы в сердце. Том второй - Айя Субботина

«911» стоит в гараже еще с прошлой недели — я, как мы и договорились, за пределы поселка на нем не выезжаю, даже сейчас, когда Вадима нет дома. Поэтому всю дорогу до ТЦ переписываюсь с Лори с заднего сиденья «Роллс-Ройса». Жалуюсь на ее крестницу и не даю никаких гарантий, что в следующий раз, когда Вадим отвезет ее к ним (в конце июня), у мелкой будет ровно тот же набор конечностей, что и при «заводской сборке».

Виктор останавливает машину у бокового входа в «Kadorr», там, где поменьше суеты и любопытных глаз. Я выбираюсь из прохладного, пахнущего дорогой кожей салона в теплый июньский вечер, достаю Марика из автокресла, пока водитель раскладывает коляску.

Воздух сегодня какой-то особенный — пахнет летом и предвкушением скорой жары. Мы все ее тут ждем, а потом хором страдаем на пляже и под кондиционерами. Марк уже с любопытством вертит головой, как истинный сын своего отца, оценивая смену дислокации с философским спокойствием, лишь на секунду нахмурив темные, отцовские брови.

— Ну что, Морковь Вадимович, — поправляю его панамку, — идем тратить папины деньги и повышать уровень эндорфинов?

Он что-то агукает в ответ, и я принимаю это за согласие.

Мы входим в торговый центр, и меня тут же обволакивает привычный гул: цокот каблуков по мрамору, приглушенная музыка, шелест пакетов и запах роскоши В прошлый раз я была здесь еще беременной, и буквально силой заставляла себя тратит деньги с авдеевской карты. Сейчас, толкая перед собой коляску с наследником империи и приятной тяжестью кольца с двумя бриллиантами на пальце, чувствую абсолютный тотальный комфорт.

Нет ни единой причины, почему я не могу наслаждаться жизнью, которую мое Грёбаное Величество сам же кладет мне под ноги. И чувствовать себя недостойной всего этого самозванкой я тоже больше не собираюсь.

Единственное, чем я действительно собираюсь заморочиться в ближайших пару часов — это шоппингом. Каким-нибудь максимально бессмысленным.

Я бесцельно брожу по галереям, не ища ничего конкретного. Мне нравится просто скользить взглядом по витринам, разглядывать манекены в немыслимых позах и интересные сочетания вещей на них. Нравится ловить свое отражение в зеркальных стенах, потому что оттуда на меня смотрит красивая и счастливая молодая женщина с самым идеальным в мире ребенком.

И еще мне кажется, что где-то над моей головой существует яркая неоновая табличка: «Собственность Авдеева» — и работает она как оберег от всякой херни, даже против очередного марша насекомых в моей голове, когда на секунду посещает мысль, хватит ли моей любимой Стремянке терпения никого не трахать целую неделю.

Хватит, конечно. Он же любит трахать меня, а не кого-то там «для галочки».

Мы сворачиваем в крыло с бутиками местных дизайнеров. Здесь сразу ощущается тишина и камерность. Я немного замедляю шаг, разглядывая выставленные в витринах платья, когда мой цепляется за знакомое сочетание букв. Золотая, витиеватая вывеска над входом в бутик, оформленный в строгих черно-белых тонах. «Safi-Na».

Притормаживаю.

Колеса коляски мягко, почти беззвучно шуршат по полированном полу, останавливаясь.

Мне, конечно, эта вывеска с так «оригинально» обыгранный фамилией, хорошо знакома.

О Лизе я теперь знаю все, и нет, мне для этого не пришлось нанимать частного детектива и вести долгую, достойную сериала на «Нетфликс» поисковую работу в интернете. Достаточно было просто проверить ее заявку, когда она оформляла у нас заказа перед Рождеством. Ну а потом — один поисковый запрос, и вуаля — я уже знаю, что она такое и что у нее есть даже собственный бренд одежды. Справедливости ради — красивой стильной одежды для женщин среднего возраста и изящной конституции.

И есть еще одна деталь, которую я знаю Лизе Сафиной.

Я регулярно вижу ее в своих сторис. Иногда мне кажется, она прибегает туда через секунду после публикации, даже если все они на девяносто процентов состоят из какой-то чепухи и эстетик-фоточек.

Многие клиенты нашего магазинка гуляют по моей личной странице, мне регулярно пишут, что я образец красивого материнства, спрашивают, как я смогла так быстро прийти в форму после родов. Интересуются, кто же такой моя загадочная «Стремянка». Молча читают единицы. Молча и регулярно — только Сафина.

В тот ее первый визит в наш магазинчик она наверняка не знала, кто я такая, но теперь — точно знает.

Витрина ее магазина, в которой я сейчас вижу своей отражение, огромная и прозрачная, как аквариум. За стеклом, среди вешалок с одеждой — Лиза собственной персоной. Стоит спиной ко мне, так что мое присутствие остается незамеченным. Судя по резким жестам и напряженной спине — о чем-то спорит с девушкой-консультантом. Я не слышу слов, но вижу, как дергаются ее плечи, как она взмахивает рукой, в которой зажат телефон. Сафина явно раздражена. Ее идеальная укладка кажется слишком жесткой, ее бежевый костюм — слишком строгим, почти футлярным.

Пока наблюдаю за немой сценой — на сотрудницу уже просто жалко смотреть, она разве что не проваливается сквозь землю — во мне поднимается волна любопытства, старой, уже почти перегоревшей ревности и… злого азарта. В голове, как дьявольский шепот, звучит мысль: «Зайди, просто зайди». Зайди и посмотри на нее вблизи. Пусть она увидит тебя. Увидит Марка — маленькую копию Вадима. Увидит это кольцо.

Позволяю себе слабость представить, как звякнет колокольчик над дверью. Как обернется Сафина и ее перекосит, когда поймет, кто перед ней. Я даже целый спектакль могу разыграть: сделать вид, что ищу платье, спросить, есть ли у нее что-то для девушек с бразильскими бедрами, небрежно поправить волосы, чтобы в этот момент камни сверкнули прямо ей в глаза.

Это было бы… эффектно и триумфально.

Меня так щекочут картинки в голове, что все-таки делаю шаг вперед, коляска прокатывается один из последних нескольких метров.

Лиза внутри резко поворачивается к девушке-продавцу, что-то выговаривая ей, и я обращаю внимание на ее профиль — не красивый, хищный из-за длинного тонкого носа, и какой-то уставший. В уголках губ залегли складки недовольства.

И… до меня вдруг доходит. Так просто, что триумфальные картинки в голове превращаются в пыль. Ей там плохо, а мне здесь — хорошо. У меня есть сын, который сейчас сладко сопит в коляске. У меня есть Вадим, который шлет сообщения с другого конца света. У меня есть жизнь, наполненная смыслом, красками, кривыми чашками и запахом глины. Если я сейчас туда войду, то вступлю в игру, которая мне больше не интересна.

Зачем доказывать что-то женщине, которая для Вадима — прошлое, а я — настоящее и,