Звездный Июль - Светлана Нарватова

Маэстро с лёгкостью попал руками в рукава, и когда пальцы коснулись его плеч, меня словно ударило разрядом.

Хогер развернулся ко мне, и мы оказались почти лицом к лицу. Точнее, моим носом к его груди.

…Маэстро пах чем-то терпким.

Опасным и очень мужским.

От него несло жаром, будто я стояла возле печки.

Музыкант развёл приподнятые руки и указал подбородком на расстёгнутые манжеты, а потом – на запонки, что лежали у зеркала. Мускулы на покрытых грубыми волосками руках были напряжены, а с внутренней стороны по коже неожиданно обнаружились нежные голубые вѐнки.

Я сделала вид, что каждый день стою вот так, уткнувшись носом в раздетого мужчину, и пытаюсь вдеть запонки, не касаясь пальцами его горячих рук.

- Почему у тебя такие холодные пальцы? Тебе холодно? Не простыла?

Не знаю, с чего вдруг Хогер решил перейти на «ты», но прямо сейчас этот переход лишь добавил нервозности. Пальцы не только заледенели, но и стали мелко трястись, из-за чего простейшая задача попасть головкой в петельку внезапно превратилась в непосильную. – Гре-ейс?

- Н-нет. – Я помотала головой, на случай, если голос прозвучит невнятно.

- Что «нет»?

- Ничего. Ничего нет, - буркнула я под нос, приступая ко второму рукаву. Вторая запонка далась легче. – Я всё.

- А застегнуть?

Да чего проще!

Я сделала вид, что руки у меня не дрожат. Я просто очень тороплюсь.

Хорошо, что он не в голос надо мной сейчас смеялся!

- Теперь всё? – обречённо спросила я, когда нижняя пуговица, которая находилась ниже пояса, тоже была застегнута.

- А заправить?!

Я закрыла глаза и заставила себя успокоиться.

В конце концов, это даже не приставание.

Тем более, не грязное.

Просто нужно просунуть рубашку в брюки.

Между стальными мышцами горячего мужчины и его брюками.

Просто просунуть.

И сбежать в свой угол.

Я затолкала ладонь  туда .

Грудь внезапно вновь обрела такую чувствительность, будто не я его трогала сейчас, а он меня.

От этой мысли между ног стало влажно и горячо, но я сжала зубы, вытянула руку и сунула снова.

Туда.

Вниз.

Спереди.

Рука коснулась чего-то твёрдого, и Хогер вздрогнул:

- Будь осторожней, - с предупреждением и… обещанием, как мне показалось, шепнул он.

- Простите!

Я быстро вынула руки и сунула их дальше, к бокам. И ещё. А ещё нужно  было на спине заправить. А для этого мне пришлось практически обнять его и прижаться к маэстро грудью.

Он, кажется, даже дышать перестал.

Видимо, боялся, что я ещё чего-нибудь коснусь не того по неопытности.

Он дышал у меня над ухом – редко, ппрерывисто, будто пытался контролировать выдох.

Наверное, я бесила его своей неловкостью.

- Теперь всё? – Мой голос осип от смущения.

Он молчал.

В тишине было слышно, как он сглотнул слюну.

- Вам принести попить? – Идея сбежать из ставшей вдруг тесной комнатки стала чрезвычайно привлекательной.

- Нет.

Хогер уставился мне на губы.

В рот отчего-то хлынула слюна, и я проглотила её.

- Грейс.

- Слушаю.

- Мне нужно, чтобы ты меня не слушала.

- Совсем?! – Да я с радостью!

- Мне необходимо подготовиться к концерту.

- Конечно. Мне выйти? – Я полуразвернулась в сторону двери.

- Нет. Грейс. Сейчас ты должна кое-что сделать, - с неприкрытым намёком произнёс музыкант.

- Ещё что-то… надеть?

И главное – куда?

- Скорее, наоборот, - усмехнулся Хогер и посмотрел мне в глаза так, что внутри всё перевернулось и тревожно заныло за грудиной. – Когда ты подписывала договор, ты же прочитала, Грейс, что должна создавать мне условия для успешных выступлений и формировать в глазах  общественности мой позитивный образ?

Я не была уверена, что там было написано именно так. Дословно. Но что-то подобное определённо было.

Должно было быть.

По логике.

Я кивнула.

- Приступай. – Он посмотрел себе вниз.

Я проследила за его взглядом.

Взгляд упёрся во внушительный выступ в штанах, которого раньше не было. Определённо, если господин Хогер выйдет к общественности прямо так, у неё возникнут любопытные вопросы.

Хотя не факт, что на имидже они отразятся в худшую сторону.

Скорее наоборот.

Я неоднократно слышала, как дамы с восторгом отзывались о больших размерах в том самом месте, где у маэстро заметно выпирало. Очевидно, в этом смысле он был одарён не меньше, чем в творческом смысле.

Может, даже больше. Как тут сравнить?

- Гре-ейс! Мне необходимо напомнить о том, что неустойка в случае проблем, возникших из-за ненадлежащего исполнения ваших обязанностей, ложится на ваши плечи? - Я с трудом оторвала взгляд от выпуклости в паху и подняла его к лицу звезды. В глазах ледяной сталью проступало предупреждение. – Ты же понимаешь, что я не могу так выйти в зал?!

Сквозь липкий страх и смятение я пыталась прикинуть размеры неустойки.

Они явно превышала размеры проблемы, которую надлежало решить.

Многократно.

- Это… вам… сильно мешает? – с трудом проговорила я, вновь прилипая взглядом к… проблеме.

Маэстро фыркнул:

- Обычно помогает! Грейс! Время идёт! Давай быстрее!

- Но… А как?..

- Обычно. Встаёшь на колени. Расстёгиваешь брюки… Ну и дальше сама знаешь. У тебя же богатый опыт.

В области артефакторики.

А именно в этом опыта у меня не было совершенно.

Но мысль о неустойке за концерт, сорванный в Императорской опере, придала решительности. Я опустилась, потянулась руками к ремню, и тут меня охватил такой шквал эмоций, что я в растерянности подняла взгляд к маэстро.

Его зрачки стали огромными, заполнив почти всю радужку. И он смотрел мне прямо в душу, выкручивая и выжимая её изнутри. И наполняя незнакомыми ощущениями: предвкушением, торжеством, жаждой, страданием, страхом…

Хотя страх был и раньше.

Но теперь он стал немного другим.

Весь этот коктейль мешал сосредоточиться, и я разорвала зрительный контакт.

Я справлюсь!

У меня всё получится!

Между неустойкой и собственной лавкой я определённо выберу лавку. Даже если ради этого придётся сделать что-то… неприличное.

…Кажется, всё то, что отжалось из души, стекло вниз…

Туда, где сейчас предательски сжалось.

Наконец мне удалось справиться с пряжкой, затем с пуговицей. А дальше, видимо, маэстро надоели мои копошения. Одним движением он спустил брюки вместе с бельём, и прямо в лицо мне упёрся…  он .

Девчонки, хихикая, называли  его  словом « член », видимо, намекая на важность органа для мужчин. Вроде «член Палаты Лордов». Я видела  член  у мужчин на древних статуях