Ненужная жена. Хозяйка драконьей крепости - Лина Калина

уродливые шрамы. — Чего спрашиваешь? И так ясно. — Он тычет в меня пальцем. — Вишь, эта бескрылая. Служанка. А эта — с длинными волосами… Они в Цитадели все такие. Пока мы страдаем от жажды, они моют свои длинные волосы водой. Просто спускают её в водосток, представляешь? Чего уставились? Вылезайте, говорю. Ваши дружки уже кормят червей.

Мы сидим, боясь пошевелиться. Я не в силах поверить, что это происходит со мной. Всё как в дурном сне.

— Живее! Не то поволоку по земле, как мешки с зерном! — рявкает бандит со шрамами, теряя терпение.

Я сжимаю губы, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота от несправедливости. Злость жжёт грудь, заставляя пальцы непроизвольно сжаться в кулаки.

— Вообще-то, вы ошибаетесь, — говорю я, глядя прямо в глаза мародёрам. — Я Ирис Мелани.

Не собираюсь прятаться за спиной Элис!

Долговязый хохочет, и этот звук отдаётся ледяными мурашками по коже.

— Нет, ты слышал, Крэг? Давно я так не веселился!

Резким движением долговязый оказывается рядом с Элис и выволакивает её из повозки. Она успевает только испуганно всхлипнуть.

Тот, кого назвали Крэгом, смотрит на меня. Его взгляд тяжёлый, оценивающий.

— Вылазь, служаночка, — цедит он. — Не трать моё время.

— Вы, наверное, не расслышали, — повторяю я, вскидывая голову. — Я Ирис Мелани.

Он тяжело вздыхает и, не говоря ни слова, так же грубо, как и Элис, хватает за руку и тащит из повозки. Внутри всё сжимается от отчаяния — неужели никто не поможет?

— Дура ты, бескрылая! — ворчит он. — Нам за Ирис столько обещано, вовек не потратим. Так что цыц, а не то в обрыв столкну!

Я не отвечаю, рассматриваю груду искорёженного металла, которая раньше была нашими лошадьми.

Дозорные лежат на земле, не подавая признаков жизни. Дыхание перехватывает. В горле ком. Господи, неужели конец? Пока Крэг тащит меня, я упираюсь изо всех сил, но это бесполезно.

— Проклятая! — ругается он, толкая меня к огненному коню. — Перестань брыкаться! За непослушание сечь надо!

Элис со связанными руками лежит ничком на спине другого скакуна.

— Эй, Алэт! — рычит Крэг, выхватывая тонкий жгут из сумки, висящей на седле. — Амулет где? В карете должен быть. Ну-ка, метнись, я говорю! Без него нам не заплатят ни капли!

Он грубо хватает мои руки и начинает связывать.

— Да погоди ты. — Алэт плотоядно улыбается. — Сначала девиц этих проверить надо. Может, они его в корсаже прячут?

Долговязый грубо хватает Элис за плечо и сдёргивает с коня. Лицо девушки заливается краской стыда, когда этот негодяй, не стесняясь, начинает её ощупывать.

— В повозке он! — выкрикиваю я, не в силах больше сдерживаться. — На полу лежит! Убери от неё руки, мерзавец!

Алэт гогочет, как ненормальный.

— Сейчас и тебя проверю! — скалится он.

— Ну-ну, развлекайтесь, — ухмыляется Крэг. — Сам тогда гляну.

Алэт довольно щурится и ловко закидывает брыкающуюся Элис на коня.

Он приближается медленно, словно наслаждаясь моим страхом. Хищная улыбка растягивает его губы.

Отступая, я упираюсь спиной в бок лошади Крэга. Сквозь ткань платья чувствую исходящее от неё тепло — не обжигающее, а ласковое, успокаивающее. Но покой обманчив.

Я физически ощущаю на себе тяжелый взгляд Алэта. Его приближение — как ползущий холод по шее. И вот он уже рядом. Проводит рукой по моей шее, грубо оттягивая пальцами вырез платья. Его прикосновение омерзительно, как касание гадюки.

«Не дождёшься!» — мелькает в голове.

Забыв об осторожности, я собираю все силы и бью его коленом прямо между ног. Раздаётся стонущий вскрик, и я, не теряя ни секунды, добавляю мародёру локтем в челюсть.

Долговязый взвывает от боли и оседает на землю, схватившись за пах.

— Ах ты, дрянь бескрылая! — орёт Алэт.

Я бросаюсь к Элис, но Крэг оказывается быстрее. Железная хватка сжимает мои волосы, заставляя вскрикнуть от боли.

— Куда собралась? — рычит он. — Я тебе покажу, как руки распускать!

— Товар портить не смей, — бросает Крэг.

— А поразвлечься можно⁈ — рявкает Алэт. Его глаза, полные ненависти, впиваются в меня.

22. Крепость у Драконьих гор

— Дубина! — рявкает Крэг, отпуская меня.

Я с шумом втягиваю воздух, чувствую боль в запястьях, стянутых грубым жгутом.

— Развлечёшься в Тринадцатом. Хоть пятерых себе купи, — он замахивается, будто хочет дать подзатыльник напарнику, но в последний момент останавливается. — Товар не портить. Слышишь?

Алэт презрительно кривит губы, ничуть не испугавшись угрозы.

— Нам одну заказали. Одну! Так, пусть бескрылая мне и остаётся. Я, конечно, попышнее люблю, но на вечерок сойдёт. А потом продам её как имущество, — ухмыляется он, кивая на меня.

От его слов по коже бегут мурашки. Меня продадут? Как какую-то вещь? Зашибись!

— Двух отдаём. Сами пусть разбираются. Заплатят двойную цену в каплях, — отрезает Крэг, глаза его хищно блестят.

Алэт, услышав про выгоду, тут же меняется в лице. Жажда наживы затмевает похоть.

— Хм, с паршивой овцы хоть шерсти клок, — ворчит он, но в голосе уже нет прежней агрессии. — Ладно, сам мерзавку везёшь, а я подумаю, на что потратить свою долю.

Мародёр брезгливо отряхивает штаны и сплёвывает мне под ноги.

Крэг закатывает глаза, наблюдая, как напарник медленно топает к своей лошади.

Вскоре я уже лежу на животе, неловко перекинутая через лошадиный круп, стянутая тугими ремнями.

Крэг, вскочив в седло, пришпоривает магическое существо. Меня бросает вперёд, больно ударяет грудью о лошадиный бок. Земля под копытами расплывается в калейдоскопе красок. От тряски мутит, мышцы затекают, наливаясь тупой болью, будто их накачали раскалённым металлом.

Через какое-то время пыльная дорога сменяется мощёной булыжником мостовой, мелькают дома под черепичными крышами, магазины с пёстрыми навесами.

Люди на улице смотрят на нас с любопытством.

Неужели никто не поможет?

Мысль о побеге мелькает в голове, но тут же гаснет. Сил нет даже на то, чтобы посмотреть в сторону.

Связанные руки онемели. Ноги болтаются в пустоте. Я в ловушке.

Наконец, лошадь останавливается. Крэг спрыгивает на землю и грубо стаскивает меня вниз.

Ноги, затёкшие от неудобного положения, подкосились, и я упала на мостовую, больно ударившись коленями.

— Недоразумение, — шипит Крэг себе под нос, дёргая меня за руку.

Мимо проносится пылающая лошадь Алэта.

Я поднимаюсь, какое-то время просто осматриваюсь.

Мы стоим на огромной площади, вымощенной