Истинная: от судьбы не убежишь! - Юлия Юг

человек слова. Так что ты давай, держись там. Я, как здесь дела разрулю, к вам приеду. И я обязательно проверю, чтобы у тебя всё было хорошо. И если что не так или тебя там кто вдруг обидит, то я за себя не ручаюсь. И мне будут совершенно безразличны его положение и статус.

— Ладно, пока!

— Звони если что.

Честно говоря, слова брата меня напугали. Прекрасно понимаю, что если что-то там во Франции пойдёт не так, то мой брат обязательно заступится и начнёт отстаивать мои интересы даже ценой собственной жизни. До этого доводить ни в коем случае нельзя! Я же прекрасно понимаю настолько опытный и сильный Мишель. И в схватке между ними двумя, если, не дай Бог, такая состоится, исход очевиден.

Так, ладно, сумку собрала и пора возвращаться, пока меня не потеряли.

Несмотря на то, что я брала только вещи первой необходимости, старалась брать только то, что мне может пригодиться в самое ближайшее время, всё равно сумка оказалась довольно тяжёлой. Зря я папу не попросила мне помочь. Наверное, это из-за того, что вышла из дома, возвращаясь мыслями в разговор с братом.

Внезапно со стороны спины меня за талию обхватили чьи-то руки. Я вздрогнула от неожиданности. Шагов я не слышала. Кто-то подкрался слишком незаметно! Напряглась. Мишель?

По-свойски меня притянули к себе, обнимая. Но, вопреки моим ожиданиям, услышала голос Ильи, а не Мишеля.

— Куда направляешься, дорогая? Еще и с сумкой?

Я сбросила его руку со своего плеча. Безумно раздражает наглое поведение маршала нашей стаи в отношении меня!

— Что тебя нужно, Илья?

— С каких это пор ты отвечаешь вопросом на вопрос? Что в сумке? Ты её еле тащишь.

— А ты взял бы и помог.

— Хм. Я помогу. Но услуга за услугу. Ты меня за это поцелуешь… — он потянулся ко мне своими губами.

Всегда меня раздражало поведение Ильи: его ухмылки, похотливые шуточки, сальные взгляды в мою сторону. Всё это раздражало и нервировало. А сейчас его поведение и вовсе казалось омерзительным.

Я попыталась руками его оттолкнуть. Но его грудь, словно каменная, не поддавалась моему сопротивлению. Увернулась от него практически в последний момент, когда губы Ильи мазнули по моей щеке, промахнувшись из-за того, что я ловко увернулась в сторону.

В последние недели он регулярно приставал с поцелуями. Когда не удавалось мне этого избегать, он обслюнявливал меня, настырно толкая свой язык в мой рот. И с каждым разом его поступки становились настырнее и бесстыднее, намекая, что после моего дня рождения у нас с ним всё будет.

— Ты, правда, ещё ничего не знаешь?

— Ты о чём? — спросил он, снова как кошка плавно и настырно подкрадываясь ко мне.

Судя по его довольной улыбке, Илью забавляла моя реакция на него. Вероятно, моя неприступность ещё больше распаляла волка. Может быть, поэтому у него и зародилась навязчивая идея именно меня сделать своей парой до тех пор, пока он истинную не найдет?

— Илья, я уезжаю во Францию. И думаю, что мужчине, с которым я туда еду, не понравится твое поведение по отношению ко мне.

— В смысле, во Францию? — переспросил маршал, а затем его взгляд упал на землю, на сумку, которую я бросила, уворачиваясь от его поцелуя. По вспыхнувшей желтой радужке глаз я поняла, что он взбешен.

— Подстилка! Кого из наших французских гостей ты охмурила? Того рыжего ловеласа или прихвостня Жана?

— Меня, — раздалось справа от меня, и я резко повернула голову.

Мишель стоял на расстоянии метров пяти от нас. Судя по тому, как он сжимал пальцы в кулаки, отчего они становились белого цвета, и на его лице ходили желваки, он слышал разговор.

— Месье… Мишель… — заикаясь, проговорил Илья. В один момент вместо наглого и напыщенного грубияна, перед нами предстал нашкодивший школьник.

Обстановка была настолько накаленной, что казалось, я кожей чувствую, как в воздухе летают разряды…

— Ты что-то имеешь против того, что девушка меня… как ты выразился… «охмурила»?

— Н-нет. Я не знал, что речь идет о нашем уважаемом госте…

— Меня больше всего волнует др-р-ругое. Как ты её назвал, щенок? — Мишель медленно шёл в сторону Ильи, а тот всё сильнее пригибался, понимая, что бежать от разгневанного волка, тем более альфы, бессмысленно.

То, что в речи Мишеля отчетливо слышалось рычание, говорило о том, что его волк близко, и он себя еле сдерживает. Илья молчал, глядя в пол.

— Я тебя спр-р-рашиваю! Ты кого подстилкой назвал? Мою истинную пару?

Илья вздрогнул как от удара, понимая, что сильно попал. И за обычную пару волк заступится, а вот за оскорбление истинной и вовсе может порвать.

— Простите. Я на эмоциях. Я не сдержался.

Мишель подошел впритык к Илье, и я увидела на его пальцах острые когти. Кисти частично трансформировались. Илья, конечно, мерзавец, и в данный момент его трусливая реакция очень порадовала моё самолюбие. Это стоило увидеть. Но вот доводить до крайних мер я не хочу. Не хочу, чтобы из-за меня он пострадал. Почему-то мне даже жалко его сейчас стало.

— Мишель, не нужно, не трогай его, — попросила я.

Французский альфа посмотрел на меня злым взглядом, и рычащим голосом спросил:

— Что между вами было, что ты так за него заступаешься?

А после своего вопроса он схватил за горло Илью, отрывая его ноги от земли. Илья хрипел, болтая ногами, и пытаясь руками ослабить захват.

— Ничего. Ничего не было!

— И поэтому он здесь пытался тебя лобызать?

Напряжение зашкаливало. Вот как можно остановить разъяренного оборотня? Что делать? Илья уже хрипел, а Мишель как будто этого не слышал.

И я сделала в этой ситуации то, что считала единственно верным способом успокоить взбешённого оборотня. Подошла к Мишелю, который в ярости сжимал горло противника. И обняла его руками со спины, приговаривая:

— Тише, тише… отпусти его. Не стоит о него марать руки. Ты же знаешь, что на самом деле между мной и им и быть ничего не могло. Я сумку собрала, завтра еду с тобой во Францию.

Пальцы на руке блондина разжались, и Илья с грохотом упал на землю. Пригнулся, не вставая. Лишь рукой растирал себе шею, мельком из-под опущенных ресниц подглядывая за нами. А Мишель вначале обнял своими руками кисти моих рук, прерывисто дыша. Затем медленно повернулся ко мне лицом, спрашивая:

— Тебя никто не учил, что к разозлённому оборотню со спины подходить нельзя?! Я же мог тебя поранить!

— Но ведь не поранил?

Он подушечками уже своих нормальных, человеческих пальцев, погладил мои скулы. Наклонился