Наследник по крови - Елена Николаева

Может быть это сделал бармен по чьей-то просьбе? Или кто-то из толпы празднующих ребят? Но кто? И почему именно мне? Не Ксюше? И не какой-то другой девчонке? Откуда взялся Илья? Я точно ему не звонила…

Ощущая спиной тяжелое дыхание Пожарского, ещё больше путаюсь в мыслях. Голова вот-вот расколется надвое. Как вспомнить всё, когда в закромах памяти пусто. Там чистый лист.

— Где я оступилась? В чём? — спрашиваю скорее себя, чем того, кто не выпускает меня из рук.

Во рту пересыхает, язык становится свинцовым, прилипает к небу. Я едва слышу свой голос. Ноги ещё больше ослабевают, слегка подкашиваются. Колени дрожат. Но я нахожу в себе силы обернуться к Максиму и заглянуть ему в глаза.

— Я ничего не помню из того, что увидела на записи. Ты это можешь понять?! — выдаю ему, набрав в лёгкие побольше воздуха. — Или мне поклясться на крови?

Вспомнив о разбитых коленках, непроизвольно морщусь. Прилипшая к коже ткань причиняет дискомфорт. Мне нужно промокнуть перекисью места ушибов, чтобы вскоре не отрывать джинсы от коленей с мясом.

— Я имел ввиду вредные привычки, которые привели к неблагоприятным последствиям, — психуя, Пожарский оттягивает брюки в районе паха. Видимо, там тоже всё прилипло к волоскам и требует срочного ухода… — Всё то дерьмо случилось с тобой из-за них. Я помню — ты себя не контролировала, поэтому спросил, как часто ты…

— Никак! — обрываю его эмоциональным вскриком. Мои губы пекут от слез. Судорожно провожу по ним языком и продолжаю с новой силой: — Вообще никак! Я бы никогда даже пробовать не стала. Хватит мне приписывать то, чего нет!

— Хорошо, — Макс нервно проводит пятерней по волосам. — Кто мог подсыпать тебе дурь? С кем ты была в тот вечер? С кем ужинала? Что пила? Просто так стимуляторы не попадают в организм человека. На видео заснята девушка твоего возраста. Когда я прибыл в дом отца, её уже там не было.

***

— Можешь мне её показать? — сердце от этой новости расползается на части и начинает гореть.

— Сейчас… — Пожарский отходит в сторону и поднимает с тумбы свой мобильный. Находит запись. Возвратившись ко мне, нажимает на кнопку «play». Мгновенно замечаю на экране извилистую трещину, и мне тут же становится неловко. Я нечаянно разбила его телефон…

Пару минут назад выронила на пол дорогущий девайс…

— Извини, — бормочу, виновато вскидывая опухшие от слёз глаза.

— Посмотри внимательно. Знаешь её? — спрашивает Максим, не реагируя на мои слова.

Возможно для него этот ущерб незначительный, а мне на такой смартфон нужно копить стипендию не один год…

Я снова опускаю взгляд на трещину и застываю, с головы до ног облитая кипятком…

Ксюша?..

Боже…

Вот значит, как?

Поэтому она меня избегала?

Ксения знала правду, но не обмолвилась о ней ни словом…

«Она мне соврала!» — от внутреннего отчаянного крика сердце срывается с креплений и камнем летит в пятки.

Делаю жадный вдох. Сбившийся в комок воздух застревает на уровне глотки. Меня снова трясёт. Смотрю в одну точку и слова вымолвить не могу, только судорожно соображаю:

Почему?

Зачем?

Кто заставил её так низко со мной поступить?

Илья?

Его друзья?

Кто?..

Кто, черт возьми, кто?!..

Для чего меня опоили? Чтобы поиздеваться толпой или заснять голой для соцсетей?

Куда все подевались после?

Господи, что они со мной делали???

Я не помню…

Не помню…

Я ничего не помню!

Паника стремительной волной жара лупит по затылку. Чувствую, как колени, обессилев, сгибаются. Дыхание разрывает легкие пополам. Я глотаю запах Макса и растерянно мечусь взглядом из стороны в сторону, готовая свалиться под ноги Пожарскому прямо сейчас.

Уловив мои реакции, Максим выключает черно-белую запись и хватает меня выше локтя. Не даёт упасть.

— Кто она? — голос, как сталь, громко режет по ушам, удерживая в реальности. — Почему она вменяемая, а ты нет? Кто эта сопливая сука?

— Ксюша… — громко сглатываю, выискивая в глазах мужчины хоть какое-то понимание. — Моя подруга. Мы учимся в одной группе.

Бож-ж-же… и что теперь???

А если это видео дошло до студентов???

Если его увидит вся общага, весь курс, отец с мамой?…

Прикрыв позорно глаза, позволяю себе беззвучно заплакать.

— Откуда у тебя эта запись? — высекаю дрожащими нотками. — Кто ещё её видел? Теперь я попаду в соцсети? Стану порнозвездой?

— Не попадёшь, — выдыхает Макс, шоркая молнией на брюках. Теплый воздух касается моего лица и острой щекоткой оседает на коже. Слышу, как мужчина снимает туфли, стягивает с себя одежду, как падает на пол шуршащая ткань, сверху на неё приземляется телефон.

— Ты так уверен в этом? — от осознания происходящего мой голос сипнет.

Я не верю…

Кажется, что мир окончательно перевернулся, и всё это происходит не со мной.

— Я изъял это видео у охранников. Оно никуда не просочится. Записи с камер видеонаблюдения стерты, кроме этой. Её при тебе удалю. Но позже, Ива. Когда примем душ. Дискомфорт меня откровенно достал.

Глава 15

Макс

Я в аду.

В самом настоящем гребаном аду…

Нужно признать, когда Ива рядом, я чувствую себя именно там. В эпицентре адского котлована, наглухо закрытого крышкой… Потому как хочется и, сука блядь, колется…

Устал ломать голову и думать, в какой момент я свернул не туда.

Смотрю на девчонку, вдыхаю запах влажных после дождя волос и чувствую, что не смогу… Не выйдет её отпустить. Не смирюсь, если достанется кому-то другому…

Эти зареванные глаза, затравленный, невинный взгляд, дрожащее под моим пиджаком хрупкое тело… картинка за картинкой в моей голове, и я понимаю, что это пиздец…

Как устоять, если желание «присвоить» и «обладать» выше здравого смысла?

Обычная девчонка, но тянет к ней нереально.

И нет этому объяснения.

Нет никакой логики.

Нет оправдания поступкам.

Я просто её хочу. Дико. Безумно. Безудержно. На уровне животных инстинктов каждый раз, когда она рядом.

— Снимай с себя всё, — отдаю команду и замечаю, как Иванна бледнеет, а затем её симпатичное лицо покрывается алыми пятнами.

Девочка окончательно теряется, вот-вот свалится в обморок.

Оставлять Иву одну в таком состоянии вообще не вариант. Однажды я допустил с ней оплошность, и мне довелось с колотящимся сердцем вышибать дверь в ванную. Поэтому, как бы девчонка сейчас не сопротивлялась и слёзно не молила уйти, мыться мы будем вместе…

— Я с тобой в одну кабинку не полезу, — дребезжит её слабый голос, словно она