Ырын, дочь вождя - Полина Лашина

вновь заговорил, повторяя непонятные пока Ырын слова вперемешку с именем Рикардо. Этот же мажор, уже обгоревший на солнце, сидящий на корточках и смотрящий на них снизу вверх, снисходительно фыркнул.

– Черт побери! Значит, у местных людей есть магия?! – никак не могла поверить Ырын. – Бли-и-ин! Я себе тоже хочу!

И ведь тело-то у нее местное! Кто знает, может, тоже в загашнике найдется что-то магическое?

Глава 7

Рикардо Леудомер

Эта голоногая девка несносна!

Для кого он столько рыбы наловил, извозился весь в глине и вонючей тине? Она должна была признать, что он и без нее справится! А она только посмеялась, нарычала опять чего-то внимающему Агиляму. И ушла!

Вот так просто развернулась, бросила на него свысока очередной насмешливый взгляд и ушла!

Даже то, что он владеет огненной магией, ненадолго завладело ее внимание.

Да кто она такая, чтобы так игнорировать его?!

Агилям уже переводил ее слова, сбивая и без того разбегающиеся мысли Рикардо. Что их хозяйка – да какая она к ракасам хозяйка! Не ему уж точно! – велела всю выловленную рыбу использовать. Либо самим съесть, либо отдать другим. Потому что если голины узнают, что рыба протухла, то запихают ее им... неважно куда. И пусть простит его эйр Леудомер за совет, но, может, действительно отдать рыбу юным голинам? Например, в обмен на соль?

Агилям еще что-то бубнил, а Рикардо непроизвольно глянул на голозадых темнокожих детенышей, что отирались рядом. В их черных, как ночь глазах, видны не только отблески его пламени, но и восхищение! Вот как дикарка должна была смотреть на него. И в целом... быть покладистее с ним.

– Пусть забирают, – буркнул в ответ Рикардо, который и с одной рыбиной уже достаточно намучился. – И ты возьми себе, Агилям.

Пока чигиданец переводил его слова скалящимся тупоносым детенышам, мужчина задумался.

Теперь ему придется вновь отложить побег – ждать, пока Агилям наберется сил? Не бросать же боевого товарища здесь одного, среди диких животных? К тому же чигиданец, чья страна протянулась на границе со степью, лучше разбирается в здешних землях, к тому же гораздо более опытный, пригодится в дороге. Кстати, именно он, Агилям, тогда отговаривал их, юнцов под командованием такого же молодого капитана, настолько сильно углубляться в земли голинов. Но они напали на свежий след банды, давно промышлявшей набегами, настолько дерзкими, что даже на котронские караваны нападали. Захотели отличиться.

Отличились.

Странно, что второй проводник, то есть старший из нескольких сопровождающих чигиданцев, не отговорил их тогда. Успокаивал, что в это время года в тех землях голинов не должно быть, и если по-быстрому... Их вроде и не было – в тех землях. Только увлеклись они тогда погоней, воочию завидев банду, слишком далеко зашли на чужую территорию. Потом был бой, и они почти все выложились. Только насладиться победой над бандитами не удалось – неожиданно подоспели голины, на которых сил уже не осталось.

Затем совсем короткий бой, по крайней мере, короткий в памяти самого Рикардо, которому вскоре так сильно досталось по голове, что он потерял сознание. Потом был изнуряющий перегон пленных – остатки их патрульного отряда вместе с несколькими выжившими бандитами, последние сразу сдались голинам, даже не стали сопротивляться. Затем они несколько дней шли пешком по бесконечной равнине, подгоняемые тычками и оплеухами темнокожих безжалостных нелюдей. Ту дорогу Рикардо помнил с трудом. Впрочем, и откуда у него брались силы переставлять ноги. Воды и еды в пути им практически не давали, а раненные почти все погибли еще в первые дни плена: кто сам обессиленный падал, кого лихорадка скосила.

Затем яма и продолжительный, на несколько ночей шумный праздник в лагере победителей – Рикардо на всю жизнь запомнит и как из них отбирали вначале самых крепких для пыток, и их жуткие крики потом. И как их породистых коней, стоявших целое состояние, эти уродливые дикари разрывали буквально руками, чтобы... сожрать! Просто сожрать, как обычных баранов. А им, бывшим владельцам скакунов, бросали потом в яму заветренные кости – все, что осталось от их прекрасных животных.

Потрясся головой, Рикардо прогнал прочь мрачные воспоминания. Все в прошлом, главное – он остался жив и еще поборется за свое будущее!

Жаль, что никто их с Агилямом не вернет на человеческие земли ради выкупа или пусть даже продажи на невольничьем рынке. Рано или поздно он, Леудомер, смог бы связаться с родней, как угодно передать весточку, чтобы его выкупили даже из рабства. Наверное, сослуживцы из патруля уже искали их пропавший отряд, но вряд ли дальше того места, где на них напали голины. Возможно, их всех уже посчитали мертвыми. Разве что у его семьи есть редкий артефакт, показывающий, кто из родни жив. То есть когда из части придет письмо отцу, в его смерть не поверят, но здесь, посреди нескончаемой степи, в самом сосредоточии орд злобных дикарей будут ли его искать? Так что до Чигидана или других человеческих земель ему нужно будет самому добираться.

– Агилям, когда ты будешь готов бежать? – вынырнув из мыслей, окликнул чигиданца Рикардо.

– Кхе, – поперхнулся тот рыбой – она получилось плохо прожаренной да еще и несоленая, совсем безвкусная. – Эйр Леудомер, впереди время сухого сезона, не лучший период...

– Значит, возьмем побольше воды с собой. Так когда?

– Хм, вы тоже не готовы, эйр Леудомер. Ваша спина обгорела под солнцем. Возможно, вам стоит тоже использовать мази, что...

– Мазать себя грязью, как эта девка? Ну уж нет! Разве я похож на свинью?!

– Это не грязь. Тот травяной состав на основе жира не только для защиты от солнца, но и от насекомых. Даже у нас в Чигидане не знают, что некоторые травы можно вот так использовать...

– Чтобы я потом вонял, как эти... животные? Лучше пусть меня покусают мухи! И, Агилям, это что... восхищение в твоем голосе этими дикарями?!

– Нет, эйр Леудомер, но разве вам самому неинтересно? Как можно упустить невероятную возможность жить прямо посреди голинов, практически свободными, познавая их язык и тайны...

– Агилям! Мне не нужно "практически свободными", тем более что это не так! Мы по злой насмешке богов рабы какой-то дикой бесстыжей девки, которая даже не прикрывает толком свое тело! Которая смеет насмехаться!... Мне нужна настоящая свобода! И только так!

В тот день Рикардо так ни о чем и не договорился с