Аурелика не звезда гарема, или как я ошиблась в истории - Людмила Вовченко

— Ну и рожа у тебя, Графиня, — пробормотала Аурелика, наблюдая, как коза гнет ворот калитки магическим взглядом.

Второй визит оказался ещё интереснее: к башне подъехала карета. Старинная, лакированная, с гербом в виде трёх перьев, сплетённых лентой. Из неё вышел мужчина средних лет с лицом, на котором написано: «Я тут, чтобы сказать вам, что вы нарушаете древний указ, но сначала выпью чаю».

— Госпожа Аурелика? Я лорд Френо, ближайший владелец земель. Я пришёл… узнать, насколько вы опасны.

— Опасна — исключительно для нервных систем. И если вы назовёте меня «маленькой леди», я покажу, как библиотекари решают конфликты.

Лорд кивнул, чуть склонив голову:

— Тогда договоримся с уважением. У вас интересная территория. Я слышал, что в башне живёт магия, а в подвале — гремлины.

— В подвале живёт чайник. Хотя, кто знает, может, у него и есть фамилия.

* * *

Вечером Аурелика записывала новые пункты в свою хронику:

«Пункт 12. Обзавестись охраной от чрезмерно вежливых соседей. Пункт 13. Найти, кто нарисует герб — с котом, пирогом и сарказмом.»

И тут в башне снова загудели стены. Это случалось редко — и всегда к странному. Из нижнего этажа донеслось:

— Мадам! Послание от Гильдии Провидцев!

На пергаменте, написанном фиолетовыми чернилами, значилось:

«Пророчество активировано. Ключ пробуждён. Ожидается визит хранителя. И советуем не есть кексы до полнолуния.»

— Ну конечно. Пророчество. А я-то думала, выходные будут.

* * *

В тот же день прибыла дама. Впечатляющая. В длинном серо-синем плаще, с тюрбаном и лицом «я не говорю загадками, это у меня тон такой». Звали её Марасия, и она представилась как Хранитель архива Скрытых Слов.

— Вы обладаете ключом, — сказала она. — Он активен. Мы думали, это легенда. Мы ошибались.

Аурелика глубоко вздохнула:

— Если это опять про мою метку и древнюю пророчицу, то я хочу узнать, где она покупала крем для лица. Потому что я за месяц постарела на семь лет.

Марасия улыбнулась. Или, возможно, это была спазматическая гримаса.

— Вас будут искать. Не только соседи. Не только совет. Но и… другие. Те, кто считают, что Пророчество — не путь, а трофей.

— В следующий раз пусть этот трофей достанется кому-то с менее выразительной прической и большим количеством огненных шаров.

* * *

На закате Аурелика стояла на башне. Ветер трепал платье, принесённое местной портнихой (наконец-то не мешок с рукавами, а что-то с намёком на талию). Пейрак подошёл, тихо, как обычно:

— Хочешь сбежать?

— Хочу. Но ещё больше — хочу остаться и всё устроить по-своему. Чтобы потом, если вдруг судьба опять решит сделать мне пакость — я смогла ей сказать: «Слишком поздно. Я уже главная.»

Он кивнул:

— Тогда придётся защищать не только башню. Но и идею. Себя. Нас.

— Нас? Это уже официально?

— Если хочешь — обсудим с пирогами. Я принёс вишнёвый.

Она рассмеялась:

— Тогда точно соглашусь. Я — слабая женщина. Особенно перед тестом с начинкой.

Они смотрели вдаль. Где-то там — соседи, враги, пророчества и новая жизнь. Но здесь — свет в башне, чайник с характером и чувство, что всё только начинается.

Глава 18

Глава 18

Где пироги становятся символом дипломатии, а кот решает судьбы

Когда говорят «буря на горизонте», обычно подразумевают неприятности. Аурелика теперь знала, что буря — это и шторм в небе, и сосед с предложением «объединения хозяйств», и, что хуже всего, пирог без сахара.

Утро началось с пирога. В буквальном смысле — с пирога на подоконнике. Без записки, но с вишней. Повар поклялся, что не он. Значит, в округе появился кто-то с руками, тестом и слишком хорошими намерениями.

— Или это магический знак? Типа: «Покорись, у нас есть выпечка!» — буркнула Аурелика, рассматривая корочку.

Кот, который уже неделю не имел имени, но обладал наглостью, вальяжно подошёл и слизнул вишню.

— Судя по выражению его морды, это дипломатическая угроза, — заметил Пейрак.

* * *

Дипломатический визит не заставил себя ждать. Приехала делегация из соседнего владения — под предводительством дамы по имени Ванеллина де Тош. Имя звучало, как сладкое вино и уксус в одном флаконе.

Ванеллина прибыла с повозкой цветов, шести слугами в одинаковых плащах и ручным попугаем, который постоянно цитировал фразы вроде:

— «Вы слишком низкорослы, чтобы быть достойны!», — и — «Бархат? На этой жаре? Варварство!»

— Миледи Аурелика, — протянула Ванеллина, — мы рады, что граница ожила. Надеюсь, вы не планируете ничего… суетного.

— Если вы про вечера поэзии — пока нет. Если про захват мира — ещё рано. Мне нужно закончить уборку в башне.

Попугай хмыкнул: — «Глупость — в вашем кринолине!»

Аурелика улыбнулась сладко:

— О, он разговаривает! А я думала — просто повторяет за хозяйкой.

* * *

После ухода делегации башня захихикала. В прямом смысле: стены прошептали нечто вроде «ха-ха-ха» и в прихожей загорелся свет. Это был сигнал.

Маг-картограф нашёл на стене древнюю запись: «Где приходит ложь — появляется зеркало истины».

Вечером в одной из кладовок открылась ниша. Там был артефакт: зеркало с резной рамой и надписью: «Видеть то, что не хочешь, но должен.»

Аурелика вгляделась — и увидела себя. В другой жизни. Стоящую у стеллажей библиотеки. Усталую. Но с тем же огнём в глазах.

— Я тебя не потеряла, — прошептала она. — Просто… переехала.

Пейрак подошёл сзади:

— Ты смотришь — и не боишься?

— Я уже боюсь налогов, пророчеств и соседей. Одно зеркало — не страшно.

* * *

Тем временем кот заявил свои права. Он выспался в главном кресле, уничтожил три письма (одно дипломатическое), и начал реагировать на магию. Каждый раз, когда Аурелика приближалась к книге, он мяукал дважды, если это была ложь, и один раз — если информация полезная.

— Это… библиотечный кот? — с благоговением спросила она.

— Думаю, это магический цензор. Или перерожденный дух Архивариуса, — ответил Пейрак.

Кот зевнул и посмотрел на неё как налоговая на неоформленные документы.

— Отлично, — сказала она. — Ещё немного — и у меня будет собственный Совет из чайника, кота и зеркала. Пора оформлять это как правительство.

* * *

Вечером, когда небо налилось золотом и башня дышала уютом, Аурелика сидела на балконе и писала