Двор Ледяных Сердец - Элис Нокс

А он почувствовал меня – моё наслаждение, мою привязанность, что росла с каждым его прикосновением, мой страх того же самого – что это последние часы.

– Не думай о завтра, – прошептал он, словно прочитал мысли. – Сейчас есть только мы. Только эта ночь.

Пальцы на чувствительной точке ускорились, надавили сильнее. Толчки стали глубже, настойчивее, хотя ритм оставался медленным, изнуряющим.

Удовольствие поднималось волной, сжималось внизу живота тугой спиралью.

– Кейлан, я… сейчас…

– Давай, – прошептал он, и голос был нежным, но требовательным. – Кончи для меня. Хочу чувствовать, как ты сжимаешься вокруг меня.

Толкнулся особенно глубоко, пальцы надавили точно, и я разлетелась на части.

Третий оргазм был другим – медленным, прокатывался волнами, что начинались где-то глубоко внутри и расходились по всему телу, не давали дышать, думать, существовать отдельно от него.

Я сжалась вокруг него, стонала его имя тихо, прерывисто.

В воздухе снова закружились снежинки – мягче, нежнее, оседали на кожу, таяли от нашего жара. Иней вспыхнул ярче на мгновение, потом погас до мерцания.

Почувствовала, как он толкнулся последний раз – глубоко, замер, прижал меня к себе так крепко, будто боялся, что исчезну.

Горячие волны заполнили изнутри снова, пульсировали, смешивались с тем, что осталось от первого раза.

Он застонал в мою шею – низко, протяжно, и звук был полон облегчения, удовлетворения, чего-то большего.

Мы замерли так – он внутри, я в его объятиях, дыхание выравнивалось медленно.

Снежинки продолжали падать тихо, невесомо, окутывали нас в свой собственный мир.

Он не вышел. Остался внутри, обнимал крепко, одна рука под моей головой, вторая на талии, держала собственнически.

– Спи, – прошептал он в мои волосы, и голос был сонным, удовлетворённым. – Я здесь. Никуда не уйду.

Глаза закрывались сами, тяжесть наваливалась, тянула в темноту.

Последнее, что я почувствовала – его губы на моём плече, лёгкий поцелуй, и шёпот, что едва различила сквозь сон:

– Моя.

И провалилась в темноту – тёплую, безопасную, наполненную им.

Глава 32

Я проснулась, и первое, что почувствовала – его запах на подушке. Хвоя и что-то холодное, чистое, как первый снег. Он впитался в ткань, в мои волосы, в саму кожу, и я зарылась лицом глубже в простыни, вдыхая, запоминая. Тело было тяжёлым, расслабленным, мышцы приятно ныли там, где он касался, где его пальцы впивались в бёдра, где губы оставляли горячие следы на шее.

Я улыбнулась, не открывая глаз, и потянулась – медленно, как кошка на солнце. Простыни скользнули по голой коже, мягкие и прохладные, контрастируя с теплом, что всё ещё пульсировало внутри. Каждая клеточка моего тела помнила прошлую ночь. Как он смотрел на меня в полумраке свечей, будто я была чем-то невозможным, недостижимым. Как его дыхание срывалось, когда я касалась его груди. Как он шептал моё имя – снова, и снова, и снова – словно заклинание, которое мог разрушить любой неверный звук.

Не хочу забывать это. Никогда.

Но мысль пришла следом – острая, как ледяной осколок, вонзившийся прямо под рёбра.

Сегодня последний день.

Я замерла, всё ещё лёжа на боку, обнимая подушку. Неделя прошла. Семь дней в стране фейри, семь дней игр и охоты, испытаний и страха. Я выжила. Доказала, что не хрупкая смертная девчонка, которую можно сломать за пару часов. Я выдержала всё – их жестокость, их магию, их правила.

И теперь должна была быть свободна.

Скоро я вернусь домой. К маме, которая, наверное, не спала все эти ночи. К папе, который обзванивал всех, кого только мог. К Хлое, которая… боже, Хлоя, наверное, сходила с ума от страха. Домой. В свою комнату с выцветшими обоями и стопкой недочитанных книг на тумбочке. В свою кровать, где пахнет стиральным порошком и ванилью от свечи на подоконнике.

Я должна была считать минуты до возвращения. Должна была прыгать от радости, планировать, что скажу, как объясню своё исчезновение.

Но вместо этого в груди рос тяжёлый, давящий ком – плотный, как свинец, холодный, как лёд в зимнем озере. Он лежал где-то между рёбрами и не давал вдохнуть полной грудью.

Почему мне так страшно?

Потому что уйду и забуду. Всё сотрётся – магия, этот мир, снег, зима, весна, лето.

Его мир.

Сердце сжалось так резко, что я прижала ладонь к груди, будто это могло остановить боль.

Я забуду Кейлана.

Забуду, как его глаза меняют оттенок – из ледяного голубого в серебристый, когда он смотрит на меня. Как уголки его губ чуть приподнимаются, когда он пытается не улыбаться, но не может удержаться. Как его голос становится хриплым, низким и бархатным, когда он что-то шепчет мне на ухо. Как его руки – холодные на ощупь, но такие нежные – скользят по моей коже, оставляя за собой мурашки.

Я забуду прошлую ночь. Как пришла к нему сама, дрожащая от страха и решимости. Как он замер, глядя на меня так, будто увидел призрак. Как медленно подошёл, касаясь так осторожно, словно боялся, что я исчезну, если сожмёт слишком сильно. Как его дыхание становилось всё более рваным, когда я притянула его ближе. Как он целовал меня – глубоко, отчаянно, будто пытался выпить каждый вздох, каждый звук, что срывался с моих губ.

Всё сотрётся. Останется только смутное ощущение чего-то потерянного. Тоска без причины. Боль без объяснения.

И тогда, наверное, легче будет жить.

Правда?

Я выдохнула – долго, дрожаще – и открыла глаза.

Комната была залита утренним светом. Он пробивался сквозь высокие окна, падал на каменный пол, превращая пыль в воздухе в танцующие золотые искры. Камин ещё тлел, угли мерцали тускло-красным, но тепла от них почти не оставалось. Воздух был прохладным, свежим, пах золой и хвоей.

Кейлан ушёл.

Конечно, ушёл. Король не может валяться в постели до полудня, даже после такой ночи.

У него дела. Обязанности.

А я… я просто смертная девушка, которая провела с ним одну ночь.

Я села, откидывая простыню, и посмотрела на свою правую руку.

Вчера там была метка. Серебристый узор, тонкий и сложный, обвивал кожу от локтя до кончиков пальцев – завитки, линии, символы, что пульсировали лёгким холодным светом. Я помнила, как он касался её кончиками пальцев, прослеживая каждый изгиб, как смотрел на меня с чем-то вроде благоговения.

Сейчас моя рука была чистой.

Гладкая, ровная кожа. Ни следа магии.

Сердце ёкнуло – один пропущенный удар, резкий и болезненный.