Мастер и Жаворонок - Бринн Уивер

И чувство, что меня сдвинули с мертвой точки, не проходит. Даже когда мы заказываем Убер, Ларк наотрез отказывается ехать со мной. Даже когда мы ужинаем и празднуем открытие «Палача и черной птички», и она все время улыбается кому угодно, только не мне. Даже когда она исчезает вскоре после ухода Роуэна и Слоан. Как и в ту первую ночь, когда мы встретились, она ускользнула, оставив после себя какую-то пустоту.

И после ее ухода это чувство все равно осталось, как будто что-то изменилось в окружающем мире. Как будто я сдвинулся.

И стою в тени.

4_ЗАРОЖДЕНИЕ

ПРИЗРАК

Я вставляю отмычку в замочную скважину. Затем использую иглу специального пистолета. Нажимаю на спусковой крючок, пока замки не поддаются. Раздаются пять тихих щелчков металла о металл. И уже мгновение спустя я стою в доме своих врагов.

Остерегайтесь, я скоро приду с возмездием, и каждый из вас поплатится за свои злодеяния.

Убрав инструменты в карман, я закрываю за собой дверь и проверяю блокнот. Хотя уже запомнил все детали. Проверял перед тем, как прийти сюда. Но нельзя ошибиться.

2 августа. 13:00. Встреча с тату-мастером в салоне «Prism». Примерное время отсутствия: два часа.

Я откладываю блокнот и обвожу взглядом помещение.

Интерьер мне знаком. Я много раз видел из окна. Я знаю, где Ткачиха сидит, пока работает. В какое время ей звонят по телефону. Во сколько она пьет утренний кофе. Привычки Бостонского палача изначально было сложнее отследить. Теперь, когда я получил доступ к расписанию работы ресторанов, стало проще. Но я довольно долго наблюдал, наметив закономерность.

Из-под кофейного столика доносится рычание. Я сгибаюсь в талии, пока не встречаюсь взглядом с котом.

— Ах да, — говорю я, медленно улыбаясь. — Вот и ты.

Кот шипит на меня, и я сжимаю руку в перчатке в кулак. Сердцебиение учащается, когда темные побуждения угрожают взять верх. Но меня успокаивает воспоминание о гневе моей матери.

Пусть безбожники меняют свой образ жизни и даже не думают о том, что они поступают неправильно. Пусть они обратятся к Господу, чтобы тот смилостивился над ними. Всегда обращайся к нашему Богу, ибо он великодушно прощает.

Я отворачиваюсь от животного и подхожу к раздвижной двери, ведущей на балкон. Открываю ее и выхожу наружу. Я много раз видел здесь Палача и Паучиху. В теплую погоду они вместе пьют кофе. Вечером — по бокалу вина. Еще они совершают непристойности, как будто никто другой их не видит.

Но я вижу. Я наблюдал.

За мои страдания и преданность, Господь вознаградил меня. Однажды вечером он показал мне истинную награду, стоящую прямо тут, где я сейчас. Брат. Убийца. Око за око.

Но он преподнес мне еще более ценный подарок. Он показал мне лучшую подругу. Они с Паучихой близки, как сестры. Певица.

Зуб за зуб.

Я возвращаюсь в квартиру и закрываю за собой дверь. Рука Господа ведет меня. Его голос шепчет, и я следую за ним.

Останавливаюсь в столовой, где висят фотографии в рамках. Бостонский Палач и Ткачиха сфер. Знакомые лица. Незнакомые лица. Среди фотографий есть одна, сделанная в ресторане в кабинке. Роуэн Кейн и Слоан Сазерленд сидят рядом. Ларк Монтегю улыбается в камеру. И Лаклан Кейн, наемный убийца, самый смертоносный змей в гнезде. Его взгляд прикован к мисс Монтегю. Ненависть и желание часто неразличимы для меня. Но я знаю, что видел на балконе в ту ночь, когда открылся ресторан. Я помню, что слышал. Между ними вспыхнул гнев. Но за гневом скрывалась потребность. Это горело в глазах Кейна, как два огня, когда он смотрел, как она уходит.

Мое внимание возвращается к Ларк Монтегю. Любимой дочери двух важных шишек. Любимой подруге Ткачихи Сфер. Объекту вожделения Лаклана Кейна. И меня поражает божественное вдохновение. Новая идея. Задатки великолепного плана. Не только отомстить, но и очистить их гниющие души праведным огнем боли и страдания.

Самое страшное страдание — это не умереть. А жить день за днем, зная, что ты навсегда потерял то, что тебе дороже всего на свете. Самого любимого. Самого желанного. Тебя словно заставляют продолжать существовать в мире, которому плевать на твою боль. И ты осознаешь, насколько бессилен перед Божьим гневов.

Поэтому я причиню им боль. Палачу. Паучихе. Ларк Монтегю. И какая судьба может быть наихудшей для такого человека, как Лаклан Кейн?

Все поверят, что он виноват в гибели Ларк Монтегю.

Рядом с чистыми ты покажешься непорочным. А с коварными — проницательным.

Шаг первый. Дестабилизация.

Я улыбаюсь и поворачиваюсь, чтобы уйти, но кот на ходу кусает меня за ногу.

Но знайте: в последние дни будут страдания.

Ибо тогда Он воздаст каждому.

Око за око.

Зуб за зуб.

5_НИТИ

ЛАРК

…ГОД СПУСТЯ

Я вхожу в просторный дом своей тети Этель, и знакомый шум волн следует за мной по пятам, отражаясь от близлежащего скалистого берега, пока я не закрываю за собой дверь. В фойе меня встречает аромат лаванды и роз, исходящий от больших букетов, расставленных по обе стороны от входа. Между двумя вазами в рамке стоит фотография Этель и Томаса, которую я сделала на вечеринке по случаю годовщины их свадьбы шесть месяцев назад. Я смотрю на фотографию, когда со стороны кухни появляется моя старшая сестра, Ава, звук ее шагов настолько знаком, что мне не нужно поднимать голову, чтобы удостовериться.

— Отличная была вечеринка, да? — говорю я, когда она останавливается рядом, чтобы полюбоваться теплыми улыбками на морщинистых лицах тети и дяди, которые танцуют на фоне друзей и семьи.

— Да, отличная. Если не считать того морковного салата с заливным. Какого черта?

— Это же Этель. Она любит такое.

— А я думаю, она любит заставлять всех давиться за столом. Никогда не пойму, почему она так хороша в приготовлении кексов и так ужасна во всем остальном, — боковым зрением я вижу, как Ава вздрагивает, потом поворачивается и обнимает меня. — Привет, Жаворонок.

— Я скучала, — отвечаю я, и она сжимает меня крепче. — Ты же согласна отвезти Этель в эти выходные, если все с неожиданной церемонией Слоан пойдет по плану?

Ава вздыхает, обхватывает руками мои бицепсы и оценивающе смотрит на меня. Теперь, когда мы стоим ближе, я вижу напряжение на ее лице. Возможно, это просто стресс от недавней поездки в Калифорнию. Она не умеет расслабляться, и, вероятно,