Кольца Мирты. Книга 2 - Ольга Вадимовна Горовая

— Ройс, — Марен выступил вперед. — Я понимаю твои чувства…

— Нет, — тихо и резко оборвал он Жреца. Не от того, что злился на Марена. — Ты и части их представить не можешь, если не впускал в свой разум Морта, — мрачно глянул из-под бровей.

Знал, что взгляд тяжелый, жесткий, полный тьмы. Потому что чувствовал, как та в нем бушует, словно напитавшись от Инди, забрав ее силу.

Да, сейчас, после их близости, Ройсу все же удалось вернуть себе управление в их с Мортом тандеме, что вчера было под большим вопросом. Хотя это вроде бы не облегчило состояние Инди. Возможно, и она взяла себе часть его силы? Только вот ей, казалось, подобное не пошло на пользу. Не губит ли ее такая близость с его тьмой подобно яду сураби?

Догадки, демоны! Одни догадки и ничего конкретного!

— Как она чувствует себя? — Марен, к его чести, не продолжил настаивать. Или же просто зашел с другой стороны.

— Ослаблена, устала, сбита с толку. Не особо соглашается есть, — перечислил он, чувствуя, как нарастает в нем раздражение от всего этого.

От непонимания. От собственной беспомощности… Странное чувство. Отвык от этого, как ни крути. Привык, что теперь не существовало ничего неподконтрольного ему…

Кроме самой бесценной женщины, выходит.

— И что с ее глазами?! Почему она не может вернуть себе зрение — целые же?! — претензии, собираясь внутри Ройса, будто те самые грозовые тучи вчера, сгущались тяжестью воздуха над головой Марти и Марена. Искал на ком сорваться? — Это же Инди?! Где ваша хваленая сила Пресветлой, Марен?! — голос набрал тяжесть, весомость и глубину, вопреки его желанию.

Словно обвинял жреца.

Тьма подпитывала раздражение и злость. Добавляла силы давлению. Теперь уже оба скривились: и юный Герцог, и жрец. Отступили подальше и друзья. Ройс и сам чувствовал, как тяжелеет вокруг пространство, уплотняясь. Еще немного, и начнет сыпаться крошка с древних камней, нарушая гармонию узора колец Мирты на потолке…

Но вот сам Марен сохранял спокойствие.

— Возможно, сила вернется в полной мере, когда принцесса вспомнит, кто она. Для нас всех было бы очень своевременно, если бы Инди исцелилась — еще одна благодать Пресветлой и возможность помочь людям. Это укрепит их готовность пережить непростую зиму и поддержать герцогскую власть, подавит и намек на волнения, — раздумывая, заметил жрец. — Я не уверен пока точно, но, исходя из опыта с Марти, допускаю, что в Инди может существовать некий блок, которым разум отграничивал слишком болезненные воспоминания о перевороте и собственной смерти. И это мешает ее силе…

Мелкие камешки все же посыпались на них сверху, неприятно покалывая кожу лиц, заставив Марена настороженно умолкнуть.

Резко выдохнув, Ройс протянул руку и настойчиво затянул недоумевающего Мартина под небольшой каменный карниз над аркой входа, защищая Герцога от последствий собственной несдержанности.

Просто… это было действительно не лучшим вариантом — упоминать при нем о ее смерти. Не теперь, когда Ройсу подвластна такая мощь, взрывающаяся от его ярости…

Помимо этого Канцлера неожиданно буйно взбесила мысль о том, что Инди рассматривают так — чтобы просто использовать дар Пресветлой в принцессе.

Странно, учитывая, что только вчера он даже самого себя рассматривал лишь как средство достижения именно этой цели — укрепления власти Мартина. Готов был умереть для этого.

Сегодня же все в нем противилось и намеку на нечто похожее.

— Ройс?..

Едва внятный зов. Шепот, который не услышал, кажется, ни ее брат, ни Марен. Но для него сейчас было достаточно просто движения воздуха у губ Инди, чтобы отрешиться от всего остального, отодвинуть и Герцога, и Верховного Жреца на задний план. Впрочем, разве так не было всегда?

Ройс просто развернулся, хлопнув дверью за собой, и в мгновение ока оказался у постели, в которой сейчас сидела Инди, немного растерянно силясь и напрягая глаза, разыскивая его, наверное.

— Я здесь, сияние мое, — настолько тихо, что никто другой и не услышал бы. Но она разобрала каждое слово, знал это точно.

— Ты сердит, — Инди не спрашивала. А он уже успел отвыкнуть от того, что хоть кто-то настолько ясно и четко впитывает, ощущает его эмоции. — Я надеялась, что мы немного сняли это напряжение вчера, — Инди неуверенно, смущенно, но и с легким женским вызовом улыбнулась, отведя с лица короткие растрепанные пряди.

Ого. Она его поддевала? Такое настроение жены было ему больше по душе.

Ее слабая попытка иронии заставила губы Ройса дрогнуть в подобии усмешки.

— Я позову горничных, чтобы сделали что-то с твоими волосами. Как-то удобней для тебя, пока отрастут, — он сел рядом с ней на разворошенную постель.

— Думаешь, это поможет? — поинтересовалась Инди так, словно действительно озадачилась прической. Чуть склонила голову к плечу, всматривалась в Ройса пристальней.

— Не знаю, но попробовать можно.

— Хорошо, — она улыбнулась так лучезарно, что и его губы невольно дернулись вновь, отвечая ей искренней.

— Так что с твоим настроением? — черты ее лица расслабились, а сама Инди откинулась назад на подушку, будто все еще испытывала усталость, так и не отдохнув. Его вина? — Что вызывает твой гнев? — не оставила прошлый вопрос.

Однако… Отчитываться он тоже отвык, получается. Как и объяснять кому-то свои эмоции. Впрочем, никого, кроме Инди, те никогда и не интересовали.

— Не сержусь, любимая. Но я теперь сосредоточие всего темного в твоем мире, помнишь? — осторожно протянул руку, поддавшись импульсу… и замер у самой ее кожи, уже чувствуя тепло.

Боялся причинить боль. Но так невыносимо нуждался в прикосновении, тьма и все демоны! Рука горела от этого желания, та самая, что он так долго иррационально боялся разжать, хоть уже и был не в состоянии вернуть любимую.

Они обсуждали это ночью. После всего… Не то чтобы нашли какое-то решение. Явно не лучший момент. И все же Ройс честно ответил на первый вопрос жены «кем он стал теперь?»

Инди подалась вперед, сама прижавшись щекой к его пальцам, снимая это промедление, убирая расстояние. И сладко зажмурилась, как на солнце грелась. Явно испытывала удовольствие.

Снова ощутила его тягу?

Руку обожгло уже реальной болью, но Ройс просто пустил это мимо сознания, наслаждаясь ощущением ее кожи, тепла любимой. Месяцы «тренировок» терпения делали подобные