Кольца Мирты. Книга 2 - Ольга Вадимовна Горовая

болезненные явления неважными, несущественными. Зато Инди, похоже, было легко касаться его, когда инициатива исходила от нее самой. Не приносило боли. И это стоило того, чтобы поразмыслить и использовать. Лучше Ройс будет терпеть. Ее присутствие рядом оправдывало любое физическое терзание.

Инди подобралась ближе, сев ему на колени, прижалась к телу Ройса своим, продолжая блаженствовать, судя по улыбке. Он не стал бы ей сейчас мешать, даже несмотря на то, что по груди, как раскаленная лава медленно стекала.

Хорошо ей — хорошо ему. Остальное — пыль…

А на Морта он найдет управу.

— Прости, Ройс. Мы все понимаем, но я хочу увидеть сестру, — дверь за его спиной вновь распахнулась, и в покои вошли Герцог с Мареном, замерев в приемной, пока еще не пересекая порог спальни. — Нас только двое.

Бешенство вспыхнуло резко, неконтролируемо и неподвластно. И, понимая, анализируя свои эмоции, Ройс такого взрыва не ждал. Да и подавить не сумел: тьма, словно упала тяжелым пологом на покои, отрезая их от всего остального, делая плотным воздух, которым они дышали.

— Ройс?..

— Ройс!

Тихий, испуганный и настороженный вопрос Инди прозвучал одновременно с недовольным, но и мучительно-натужным голосом Марена.

— Ты же знаешь, что мы не причиним ей вред! Не мы! — с горячностью воскликнул Мартин, но и в его тоне звучала напряженная попытка преодолеть это давление.

— Не бойся, — тихо ответил он Инди. Успокоить ее было для него важнее. — Я стараюсь взять это под контроль. Просто не хочу, не могу тебя никому доверить.

— Но ведь ты никуда не уходишь? Ты около меня, чего бояться? — достаточно резонно заметила она.

Только он ведь и тогда был рядом до последнего мгновения. Инди просто не помнила всего, а ему словно в разум, по плоти каждый момент врезали кинжалом. Зарубцевалось грубыми шрамами, как тот, что на лице остался, не вычеркнуть, не стереть.

Хотя и Марен прав: эти двое, казалось, не станут причинять вреда Инди… Демоны! Когда он начал видеть в каждом подвох и сомневаться даже в Мартине, которого сам спасал?

— Входите… — вышло громко, так, что Инди вздрогнула в его руках, натянув на себя одеяло сильнее, но не попыталась отодвинуться. — А потом ты поешь. Нормально, — предупредил он уже тише и нежнее, пытаясь не дать своим рукам стиснуться вокруг нее.

Что было почти так же сложно, как и допустить хоть кого-то в комнату.

— Инди… как ты? — Мартин застыл на пороге, чуть напряженно всматриваясь в полумрак, окутавший спальню.

С этим Ройс, как ни старался, ничего сделать не мог. Придется им привыкать к сумраку около него, как раньше привыкали к сиянию.

— Я вас знаю… — то ли растерянно, то ли уверенно заметила Инди, выглянув из-за плеча Ройса и с интересом рассматривая гостей. — Вы — Герцог, да? Я еще плохо вижу, простите. С Ройсом лучше, но… вы расплываетесь, — она улыбнулась, будто и правда смутилась. — Однако у меня такое чувство, что я вас все равно знаю…

— Я твой брат, Инди… — Мартин неуверенно посмотрел на нее, потом перевел глаза на Ройса, оглянулся на Марена.

Ройс со жрецом тоже переглянулись. Они тут мало чем могли помочь. Очевидно, стоило придумать, как именно восстановить память принцессы. Хотя, казалось, самого Ройса, она приняла без вопросов и неуверенности, даже не вспомнив до конца.

— Я не помню, — словно чувствуя из-за этого вину, вздохнула Инди.

Тьма внутри него заклубилась, грозя нарушить хрупкое равновесие. Ни Ройсу, ни Морту не нравилось, когда ее расстраивали.

— Да. Я… понимаю. Сам через такое прошел, — Марти как-то потерянно взъерошил свои волосы, отведя взгляд от сестры. Возможно, внутрь себя сейчас смотрел. — Но тебе нужно вспомнить, Инди. После всего… У нас так много сейчас проблем. И твоя сила, твоя помощь настолько нужны Мирте! — под конец в его словах появилась горячность, будто Герцог пытался сестру убедить.

Или, некоторым образом, в приказном порядке велеть тут же все вспомнить.

— Я не помню, — еще более растерянно повторила Инди. — Стараюсь, но…

— Марен поможет тебе, потому мы и пришли. Сила Мирты… — не было похоже, чтобы Марти собирался сбавлять темп.

— Не дави на нее, — тихо, но мрачно предупредил Ройс, чуть развернувшись, чтобы прикрыть любимую собой. — Марти, Инди нужно время, чтобы восстановиться.

— Со временем у нас у всех проблемы, Канцлер, разве не так? — юный Герцог с вызовом встретил его взгляд. Было видно, что парню тяжело, и тьма давит, а может, и пугает Мартина. Но в его взгляде сверкала и решимость… на грани с отчаянием. — Предстоят слишком тяжелые месяцы. И мы должны использовать все, любую возможность. Разве не ты мне это говорил?

— День-два ничего не решат, — подал голос Марен, судя по всему, так же удивленный напором своего воспитанника.

— Ей просто нужно время… — Ройс честно старался сохранять спокойствие.

Вспылить сейчас, обнимая Инди, однозначно не было лучшим вариантом.

— Время?.. Которого мне вы не давали, Канцлер! Или я не прав?! — прервал его Мартин с сарказмом, повыше вскинув голову, словно храбрясь.

Его голос был полон гнева, обиды и обвинения… Того упрека и разочарования, которое бывает лишь у юных людей, еще верящих в справедливость жизни.

— Вы просто притащили меня в Храм, не спрашивая и не щадя моих чувств, не выделяя мне времени, чтобы прийти в себя! И потребовали максимальной отдачи от всех вокруг. Что поменялось сейчас, Канцлер?! — в тоне Герцога лишь прибавилось претензий и упрека.

Ройс переглянулся с Мареном, для которого эта вспышка, похоже, тоже стала неожиданностью.

Они забыли, что он все еще очень молод. Стремясь вернуть и удержать его законный трон, привыкнув жертвовать ради достижения цели многим, они с Верховным Жрецом упустили из виду, насколько на самом деле Марти не был готов к подобному. Хоть и старался изо всех сил, чтобы не посрамить свой род, чтобы вернуть благословение Пресветлой своему миру.

Но и это понимание не унимало вздымающегося изнутри гнева.

Темнота в комнате стала плотнее, ее как будто бы можно было коснуться теперь. И это мешало дышать, двигаться, явно испугав остальных.

Ничто не умаляло факта, что самого Ройса бесило желание Герцога тут же нагрузить Инди ответственностью! Пресветлая свидетель, что его жена и так слишком много всегда несла на своих хрупких