Сироткам в академии (не) место - Афина Туле

В результате оказалось, что наше расписание отличается как день и ночь.

— А что, к четвёртому году обучения на уроки уже ходить не обязательно? — поинтересовалась я, не сдерживая недовольства в голосе, а Альберт впервые за всё время нашего знакомства улыбнулся.

— Просто я уже почти всё сдал экстерном, и держат меня тут скорее, чтобы не нервировать отца. Ректор уже не раз и не два разговаривал с ним о том, чтобы меня выпустить, но отец категорически против. Он уверен, что всё должно происходить в своё время. Да и я, если честно, совсем не тороплюсь оканчивать академию и поступать на службу в тайную канцелярию. Но сейчас в этом есть свои плюсы: я смогу вполне спокойно встречать и провожать тебя почти на все занятия. Вот разве что с зельеварением будет накладка, но я думаю, что один урок ты вполне сможешь справиться и без меня!

Я только многозначительно хмыкнула, твёрдо решив, что отвечать на подобную провокацию просто ниже моего достоинства. Не буду этого делать!

Альберт тем временем уже распахивал передо мной дверь в аудиторию, а я с удивлением обнаружила, что мы уже пришли.

— Удачи, я тебя заберу, — пожелали мне в спину, и затем меня чуть ли не запихнули в кабинет.

К моему счастью, время до начала урока ещё было: не было ни профессора, и далеко не все ученики успели занять свои места. Поэтому я остановилась, осматривая аудиторию и пытаясь определиться, куда бы мне сесть. С одной стороны, хотелось место в самом первом ряду, чтобы всё хорошо слышать, с другой стороны, мне также было известно о том, что там обычно сидят либо заучки, либо любимчики. Я была совсем не уверена, что мне стоит выделяться ещё больше — господин ректор и так уже успел меня достаточно выделить.

Именно в этот момент меня весьма грубо толкнули в бок.

— Смотри, где стоишь, рыжая, — донеслось насмешливо. Мимо меня с самым важным видом на задние парты прошествовала компания парней.

Так что можно было смело сказать, что выбор был сделан за меня. Садиться рядом с ними было бы глупо и опрометчиво, так что я не стала терять времени даром и тут же поспешила занять место за первой партой — и вовремя, потому что в аудиторию зашёл преподаватель, и почти одновременно с этим раздался перезвон, обозначающий начало урока.

— Итак, дорогие мои! Я рад, что именно мне в этом году выпала эта сомнительная честь начать приобщать вас к знаниям. Меня зовут профессор Муркус, и я буду преподавать вам магическую историю. Обычно мы начинаем с переклички, но сегодня вместе со своим именем вы выскажете смелое предположение о том, зачем же в магической академии вообще преподают этот предмет. Итак, Алисия Боун!

Стоило только услышать свое имя, как всё внутри меня буквально замерло и перевернулось, а глаза стали огромными, словно плошки. Хотя я должна была ожидать, что моё имя окажется где-то в самом начале — ведь перекличка всегда идёт в алфавитном порядке. Просто раньше я была одной из многих, и сейчас точно не была готова оказаться первой. Да и ответ на вопрос профессора я не успела подготовить, а ударить в грязь лицом совсем не хотелось.

— Алисия Боун? — как ни в чём не бывало повторил профессор Муркус, словно моя фамилия для него совершенно ничего не значила.

— Видимо, сиротку уже успели сожрать до первой лекции, — раздалось громкое и насмешливое с задних парт. Мне даже не надо было оборачиваться, чтобы понять, что это была та самая компания парней, которые так грубо толкнули меня при входе.

Старенький профессор очень удивился подобной реплике, но не успел ничего ответить, потому что я одним движением поднялась со скамьи. Я ведь обладательница огненной магии, и не в моих правилах отсиживаться в сторонке — маги, у которых есть хотя бы небольшой намёк на честь и совесть, так не поступают.

— Алисия Боун, господин профессор, — мой звонкий голос буквально звенел от напряжения. — Я считаю, что магическая история крайне важна, ведь она даёт нам шанс учиться на опыте других, вместо того чтобы набивать собственные шишки, — сказала я, а затем, в оглушающей тишине, села обратно на своё место, буквально ощущая, как все взгляды в аудитории были устремлены на меня. Какое счастье, что я не менталист и не могу считывать эмоции. Готова поспорить, что сейчас мне бы это очень не понравилось.

Профессор пару мгновений молчал, а мне казалось, что это продолжалось целую вечность.

— Какой любопытный ответ, — медленно и задумчиво начал он, а меня начала буквально бить дрожь. Что значит "любопытный"? Всем ведь известно, что ответы бывают правильными и неправильными. "Любопытный" — это какой из них?

В груди медленно, но верно нарастала паника, с которой было очень тяжело справиться.

— Он многое говорит о вас самой, госпожа Боун, а также о том, что, вполне возможно, вас ждёт блестящее будущее, если вы, конечно, сумеете найти в себе зрелость и мудрость следовать собственным заветам, — продолжил профессор, а затем разрешил мне сесть.

Оглушённая, я села на своё место.

Это что же, получается, меня похвалили?

В подобное верилось с большим трудом, но, видимо, именно так оно и было.

Я смогла начать по-настоящему вслушиваться в то, что отвечали другие на этот вопрос, только когда профессор дошёл примерно до половины списка, и всего пары ответов мне хватило, чтобы понять — мне не показалось. Меня, сироту, действительно похвалили на первом же уроке.

А сам профессор Муркус оказался весьма едким и язвительным человеком, несмотря на свою внешность. Например, он совершенно не постеснялся посоветовать одному аристократу научиться смотреть дальше собственного носа, когда тот пафосно заявил, что история нужна для прославления собственного рода. А затем и вовсе, вновь посмотрев на фамилию, не постеснялся рассказать на всю аудиторию весьма нелицеприятную историю о том, как этот самый род когда-то был простыми лавочниками, а в некоторых сражениях и вовсе проявлял себя трусливо.

Оскорблённый парень тут же попытался демонстративно покинуть аудиторию и даже пообещал пожаловаться ректору и дойти до попечительского совета, на что профессор