Судьба в наследство. 1. Письмо, с которого все началось - Елена Александровна Ковалевская

Я вытянула из петли клевец, отцеплять и подхватывать щит времени не было, события развивались слишком быстро. Проскочила мимо нападающего, крепко сжимая оружие. С трудом увернулась от нового удара копьем, которым вблизи шибко не поорудуешь, и наотмашь ударила клевцом ему в спину, глубоко пробив пластины доспеха.

Противник бессильно уткнулся в гриву своего скакуна. Похоже я перебила ему позвоночник. Чтобы освободить застрявшее оружие я дернула его на себя. От сильного рывка тело упало на землю.

Я покрутила головой. Гертруда уже расправлялась со своим противником. Она ловко зацепила крючковатым обухом край его щита, дернула на себя, заставляя открыть лицо, а затем быстро и резко ткнула вперед. Раз, и пика секиры попало противнику в лицо. Есть! И этот не жилец!

Словно напоминание щелкнула тетива арбалета. Я совсем забыла про третьего!!!

Но нет, вот он, все в порядке. В его голове торчал болт, и он зацепившись ногой за стремя и волочился за лошадью.

Оказалось, что о нем позаботилась Юозапа. Пока мы с Гертой схватились с братьями, она, даром что ранена, спешилась и отцепила от седла арбалет, а потом взвела его, ведь левая рука и ноги у нее не отказали. Уж не знаю как она целилась, но брату, которому пришлось остановиться, чтобы выстрелить в Юзу - единственного в четверке арбалетчика, не повезло. Едва он догнал своих, как сестра оказала ему теплый прием в виде железного болта в голову.

- И кому мы теперь вопросы задавать будем?! Одни молчуны остались! - горячка боя еще не схлынула, и я была чересчур резка в своих словах.

- Сейчас тела осмотрим и узнаем - кто такие, - прокричала мне Герта. Она осталась посреди дороги и посматривала по сторонам: не видно ли еще кого. - Отъедем к перелеску и разберемся что к чему.

Я поискала глазами нашу младшую.

- Агнесс, ну где ты там? - позвала я ее, но не услышав ответа направила Пятого к обочине.

С высоты седла увидела, как девочка, лежа в высокой траве, закрыла голову руками, и нервно вздрагивала. Спешившись, я подошла к ней поближе.

Оказывается, дело было куда хуже: Агнесс еще и скулила на одной ноте. Так! Похоже, нужно принимать срочные меры.

- Да заткнись ты! Встать! Живо! Кому сказано! - если девчонку сейчас не встряхнуть, например, наорав на нее, то истерика может продолжиться еще долго. А чем скорей Агнесс придет в себя, тем лучше. Хорошее средство - пара оплеух, но я рисковать не стала, латная перчатка может разворотить лицо. Впрочем, та меня не слышала. Попробую еще раз: - Подъем! Встать! - бесполезно.

Ко мне подошла Юза, баюкая руку, чтобы не бередить рану.

- Истерика, - сухо прокомментировала она состояние девочки, а потом, сделав еще пару шагов приблизилась к ней и несильно поддала ногой в бок.

Агнесс свернулась в комок и запричитала. Да, дело серьезно! Неужели девчонка повредилась умом? Нервно выдохнув я передала поводья Пятого Юозапе. Что ж, видимо придется приводить ее в чувство методом Гертруды.

Покопавшись в седельной сумке, я достала фляжку с крепкой настойкой и, подойдя к Агнесс, с размаха пнула ее в спину, а когда невольно выгнулась, разворачиваясь, я добавила еще пару раз под дых. Серьезно повредить я бы ей не смогла, кольчуга и толстый поддоспешник - неплохая защита от ударов. Потом вздернула на подгибающиеся ноги и сунула фляжку в губы.

- Пей! - Агнесс невольно сделала пару глотков, подавилась, закашлялась, но в ее глазах появилось осмысленное выражение. - Ну, вот и молодец! Умница.

Что-то нам слишком приходится с ней нянчиться. У меня стали закрадываться мысли, что девочка вообще не боевая сестра. Ни одна из сестер ордена при виде мчащегося на нее всадника визжать не станет. У нас этому специально тренируют. Ладно, все раздумья позже...

Когда Агнесс самостоятельно смогла стоять на ногах, я развернулась к сестре.

- Юза, ты как? Серьезно?

- Да нет, всего на пару пальцев зацепило. Прошло как-то вскользь или арбалетик слабый и изношенный, - поморщилась та.

- Сильно кровит?

- Дотерплю.

Тем временем Гертруда поймала бесхозных лошадей, подвела к нам и сунула все еще бледной Агнесс поводья. А потом мы вместе со старшей сестрой подтащили тела нападавших и взвалили поперек седел, зацепив их же собственными поясами за луки. От вида крови и изуродованных лиц Агнесс перегнулась пополам, и ее стошнило. Но рук не разжала и коней не выпустила. Молодец! Уже - что-то!

Отобрав у нее поводья, я отвела нервно вздрагивающих от запаха крови лошадей в сторону, а Гертруда, когда девочка утерлась и кое-как выпрямилась, чуть ли не волоком дотащила беднягу до жеребца и, спросив: 'В седло сядешь? Ну, давай!', - словно пушинку закинула наверх.

Потом мы прицепили коней с убитыми братьями как заводных и направились в сторону деревьев маячивших в стороне.

- Вот что, Есфирь, - обратилась ко мне Герта. - Нам серьезно придется обо всем этом поговорить.

- Еще бы! Ой как серьезно придется. Агнесс, ты меня слышишь?

Глава 3.

За две недели до начала описываемых событий 30 августа 505 года от основания Церковного Союза.

Брат Боклерк шел к епископу с не очень приятным известием - сестра, доставившая сегодня пакет, сбежала из обители после вечерней молитвы. Ему даже было немного страшновато докладывать об этом, поскольку время, чтобы отправить вслед за ней погоню, безвозвратно упущено. Часовые на воротах не сразу рискнули сообщить непосредственному начальству, что они проворонили и упустили бабу. Старший брат, заведующий охраной барбакана, в свою очередь не поторопился оповестить настоятеля... В итоге: на дворе глубокая ночь - хоть глаз выколи, какая уж тут погоня! Тем не менее, на орехи может достаться именно ему - Боклерку, секретарю его преосвященства. Опять-таки и будить епископа Констанса, сообщая сию 'радостную' новость, тоже - ему. А что делать? Обязанность такая. Попробуй, скажи с утра, вообще греха не оберешься! Вот и приходится спешным образом идти по пустынным коридорам монастыря, зябко кутаясь в не полагавшийся по уставу шелковый пелиссон , наброшенный прямо на ночную