(Не)желанная. Я тебя не отпущу - Лия Ришар

— Мне жаль, — негромко признаюсь я и перевожу взгляд на сосредоточенный профиль мужа. — Я доставила тебе проблем.

— Поздно жалеть, — отвечает он. — Сейчас надо думать, как вернуть все на свои места.

— Ты обязательно придумаешь, — уверенно заявляю я.

В темно-карих глазах, что кажутся сейчас черными, вспыхивают огоньки.

— С чего это ты взяла? — интересуется Вадим.

Я пожимаю плечами и смущено смотрю вниз, на искры света фонарей, что пляшут на темном асфальте.

— Просто знаю. О твоих многоходовочках ходят легенды.

— Читала обо мне? — хмыкает Раевский.

Кивнув, я улыбаюсь и останавливаюсь возле машины.

— Должна же я была знать, за кого меня выдают замуж.

— А я ведь толком о тебе ничего и не знаю, — досадливо сообщает Вадим, приподнимая мой подбородок пальцами. — Неувязочка вышла.

— Тебе и не надо, — утопая в темноте его глаз, отвечаю я.

— Надо, — заявляет Раевский. Затем бросает быстрый взгляд в сторону и снова смотрит на меня. Огоньки в его глазах превращаются в сплошное пламя. Обжигающее, яркое, предвкушенное. — Сейчас расслабься, слышишь?

— Я не напряжена, — недоуменно хлопаю ресницами я. — А что происходит?

Как только я собираюсь обернуться, Вадим притягивает меня к себе, наклоняется ближе и стремительно накрывает мои губы своими.

Шумно вздохнув, я впадаю в ступор. Сердце не бьется, а бешено колотится, заглушая своим стуком все на свете. Я, конечно, знала, что мы будем целоваться. Но не думала, что это случится так скоро!

Впившись в широкие плечи мужа своими пальцами, я закрываю глаза и получаю ещё одно касание его губ. Мягкое, но напористое. Затягивающее. И осторожно отвечаю, дрожа всем телом.

В этот момент во мне что-то взрывается. Летят искры, фейерверки. Я задыхаюсь, растворяясь в нахлынувших эмоциях. Ноги подкашиваются, в какой-то момент мне кажется, что я упаду. Но Вадим держит меня крепко за талию. Прижимая к своему сильному телу, углубляет поцелуй.

Чувственно играя с моими губами, Раевский раскрывает их языком и мягко толкается им ко мне в рот. Поймав глоток воздуха, я касаюсь его языка своим.

И в ту же секунду мой мозг окончательно выключается.

Между нами что-то происходит. Горячее, необузданное, дикое. Я сама не понимаю, что делаю. Раньше ведь не умела целоваться, но Вадим целует меня так, что все получается само собой.

Во мне разгорается яркое пламя, что быстрыми вспышками проносится по всему телу и отдается острыми спазмами в низу живота. Между ног саднит, горит, сладко тянет.

Я не замечаю, как сама льну к своему мужу. Как перебираю пальцами его волосы, глажу крепкую шею руками и жадно ловлю его губы своими. Наши языки живут своей жизнью, влажно толкаются друг к другу с каждым прикосновением губ.

Поцелуй становится откровенным, глубоким, быстрым… мои губы горят под губами Вадима. Он не целует, а жалит, впивается в них, властно захватывая своими. Издав тихий стон, я оказываюсь прижатой к машине сильным телом Раевского. Приподняв мою ногу, он удерживает ее под коленкой и прижимает ее к своему бедру, задирая мою юбку выше. Я чувствую… его возбуждение. Каменное и твердое… оно тесно пульсирует чуть ниже моего живота.

— Вадим… — я на секунду прихожу в себя. Сбивчиво дыша, шепчу в его губы и задыхаясь от собственных чувств: — Ты что…

— Все под контролем, — хрипло отвечает он. — Доверься мне.

А потом нас озаряет яркой вспышкой. Затем ещё одной. Снова и снова.

Чуть отстранившись от меня, Раевский склоняется к моему лбу и довольно улыбается. Я все ещё огибаю руками его шею и глубоко дышу. Воздух между нами накален. Губы в миллиметрах друг от друга.

— Мы их сделали, женушка, — шепчет Вадим. Затем медленно и горячо проводит языком по моей нижней губе и затягивает ее в рот. — Целуешься неплохо для первого раза. Я знал, что ты меня хочешь.

— Что? — возмущаюсь я.

Но в этот момент он оборачивается, загораживая меня своей спиной и выставляет руку вперед.

— Вы совсем охуели? — орет так сурово, что я вздрагиваю. — Никакой личной жизни! Совесть имейте, я с женой вообще-то!

После этого нас снова ослепляют вспышки фотоаппаратов. Я слышу шаги и шумные голоса. Но толком ничего не вижу, теряюсь в пространстве после такого… поцелуя.

— Вадим, прокомментируете скандал? — разносится звонкий женский голос. — Вы с женой в ссоре? Это было жаркое примирение?

— Это наша личная жизнь! — повторяет Вадим. — Уберите камеры!

— Но вы не ответили! — снова кричат из толпы. — Прокомментируете ссору возле вашего дома? Сзади ваша жена? Вы очень страстная пара!

Раевский вытягивает меня из-за своей спины и переплетает наши пальцы вместе.

— Да, моя жена, — недобро отвечает он. — И вы ее напугали.

Я ошалело смотрю на толпу журналистов с камерами и кусаю припухшие губы.

— Вероника, вы простили мужа? — доносятся до ушей громкие голоса журналистов.

— Оставьте нас в покое, — резко отзывается Раевский, а сам гладит мои пальцы и, мимолетно взглянув на меня, подмигивает. — Мы уезжаем. В машину, малышка.

Он открывает мне дверь и я торопливо сажусь в салон.

— Стойте! Стойте, Вадим! Один комментарий! Очень просим! — раздаются наперебой голоса.

— Ладно, — лениво вздыхает Раевский. Но я уверена, что он специально подогревал интерес журналистов все это время. — Давайте. Один вопрос и мы уезжаем.

— Что произошло возле вашего дома? — тут же спрашивают его. — На фотографиях Вероника плачет, а вы держите ее за локоть.

— Моя любимая жена разбила коленки на пробежке, — сообщает Вадим. — Если внимательно посмотрите на фото, увидите ссадины. Я лишь помогал ей, поэтому держал за локоть, чтобы она не упала. Как видите, у нас все отлично. И будет ещё лучше, если вы больше не будете мешать нам… проводить время. Всего доброго.

С этими словами Раевский садится рядом со мной и закрывает дверь. Машина плавно сдвигается с места и выезжает на дорогу, оставляя толпу шумных журналистов позади.

Я облегченно вздыхаю. Сердце все ещё колотится, ноги трясутся. А когда горячая ладонь Вадима крепко обхватывает меня чуть выше коленки, я и вовсе давлюсь воздухом.

— Все, закончилось, — сжав мою ногу чуть крепче, он гладит ее большим пальцем, — выдыхай, женушка.

— Не трогай, — тихо прошу я.

— Девочка, мы так жарко целовались, что я просто обязан тебя потрогать, — склонившись к моему уху, шепчет Раевский. — Я сильно завелся. Хочешь продолжим?

Не успеваю ответить, как он настойчиво касается моей щеки ладонью, поворачивает меня к себе и снова целует, плавно и упоенно затягивая мои губы своими. Его рука, оставляя горячий след на коже, поднимается ещё выше. И я опять таю, проваливаясь в беспамятство.

Глава 13