Я люблю! - Анна Летняя

class="p1">— Нет, не предложу, — усмехнувшись, король Констоль отошел от стола, отвернулся к окну и сложил руки за спиной. — Как же сложно подбирать слова для тех, кто тебе важен. Была бы ты из другой семьи, до которой мне нет никакого дела, наградил бы клочком земли и позабыл про тебя на два счета. Но, нет! Ты другая, и с тобой я так не могу поступить.

Вновь опустив взгляд на подол моего платья, я замерла. Переход с обращения с «вы» на «ты» был неожиданным и показательным. Дело не во мне. Оно заключается в тех самых секретах, которые мне откроют здесь и сейчас.

Пока встревоженный мужчина молчал, я старалась дышать глубоко и размышлять, складывать в голове кусочки мозаики. Королева Уляна знает и тепло относится к маме — это первое. Скорее всего, именно их знакомство стало отправной точкой. Второе и немаловажное, настораживает желание королевской семьи что-то мне возместить за действия Нессии. Добавляем к этому молчание о столь близком знакомстве моей мамы с целой королевской семьей, и картинка выходит не такая уж и радужная. От хороших воспоминаний не открещиваются, словно от кошмаров.

— Вижу, что ты сомневаешься. Не думай о своей маме плохо. Она, можно сказать, единственная, кто пострадал со всех сторон в сложившейся ситуации. Но я начну с той стороны, которую считаю нашим настоящим началом.

— Если ваша правда будет тем, что отбросит тень на мою семью, то, пожалуй, я уйду, — встав, я сделала шаг на выход.

— Стоять! — рявкнул король, и резко развернувшись, шумно выдохнул. — Прости, Тиана, но я устал молчать. Как бы к этому не относилась Рассвальсия, я расскажу тебе все сегодня. Пока ты находишься на моей земле и сможешь принять необходимость некоторых ограничений твоего будущего, получившиеся по нашей общей вине.

— О чем вы?

— Сядь на диван и выслушай все спокойно. До самого конца и, желательно, без проявлений чувств.

Не став сопротивляться, я устроилась на небольшом и удобном диване, подготавливая себя к худшему.

— Вот, так-то лучше. Тебя тогда еще и в намеках не было. Расси всегда блистала, как самая одаренная и исключительная леди из высшего света, помогавшая всем, кто только попросит. Она не смотрела, из какой страны пришло письмо о помощи. Осушить топь? Пожалуйста! Восстановить лес? Легко. Первая собирала саквояж и вместе с такими же рьяными ребятами отправлялась в путь. В прошлом академий магии было всего три на весь наш континент, и подобные просьбы не были редкостью. Скорее, они делали честь любой стране, и потому короли поощряли любое сотрудничество. В команде твоей мамы было всего шесть магов, у самого слабого из которых открыты две ступени, — побарабанив пальцами, он повернулся ко мне лицом и усмехнулся. — Именно такой яркой хохотушкой я ее и полюбил. Выискивал любой повод, чтобы быть рядом, бросая работу на советников. Лишь бы посмотреть на нее хоть одним глазком. Но, увы.

— Мама не отвечала вам взаимностью?

— Отвечала? Нет-нет. Ей было всего шестьдесят. Росточком не вышла, а вот фигурка уже тогда была хорошая. И волосы. Волосы до земли носила. Заплетала в косу тугую, и плевать хотела на выразительные взгляды знатных леди. Ношение прядей ей тогда было недоступно, — покачав головой, он усмехнулся. — Я решил не проявлять свой интерес к одаренной малышке. Ее же могли из принципа увести у меня, прикрывшись поездкой на ее родину, куда я отлучится, увы, не мог. А я любил уже.

— Но если вы не вместе, то значит, не ответила мама вам и позже?

— В том-то и дело, что ответила! — возмутился король, ударив рукой по столу, за которым сидел, и уронил голову на спинку своего кресла. — Она ответила мне такой же любовью через сорок лет. Прибыла, как и вы, с делегацией ради развлечения, да только она уже была не одна и не могла похвастаться свободой. Пока я ждал и думал, что времени у меня полно, твоя мама нашла себе трех мужей. Любимых и дорогих ее сердцу мужчин.

В горле образовался ком, мешавший дышать. Если бы мама полюбила короля, то при браке с ним, всех других супругов храм бы отвадил. Не знаю, как и каким обрядом, но в истории были подобные темные моменты. Исчезали и мужья, и жены, не нужные правителям. Как после жила подобная семья, умалчивалось, но раз очень громких скандалов не случалось, мир в своих душах они находили.

— У нас может быть сколько угодно фавориток, королев или же невест. Но вот носитель высшей крови у своей избранницы может быть лишь один. Только один, и сомнения в том, чьи дети растут в покоях правителя, не должны быть озвучены ни одним длинным языком, даже ради возможности просто поболтать.

— Вы просили ее отказаться от супругов?

— Да, просил. Не смог устоять, и глубоко в душе мечтал услышать слова согласия. А увидел истерику не своей, но чужой нимфы, — посмотрев на меня в упор, он произнес самые страшные для меня слова. — Из-за меня она и потеряла ребенка, после которого не смогла рожать привычным путем. Так что и тут я виноват больше остальных. Сломал девочке, моей любимой, всю жизнь, пойдя на поводу у своих низменных желаний заполучить ее лишь для себя одного.

Знала ли бабушка, что мама пережила выкидыш, а не болезнь? Не думаю. О таком не расскажешь за чаем со сладостями. Но и ему не было легко.

— Вы все еще вините себя за это?

— А как ты думаешь, а, Тиана? — грустно усмехнулся король. — Остальные дети, кроме тебя, умерли от болезни, а она пережила подобное горе и ни о чем меня не упрекнула. Ее ответы на мои письма всегда были наполнены добром и сопереживанием. По крайней мере, до того момента, пока не перестал писать первым.

— Сейчас у нее море забот с шестью мелкими. Можете считать, что вашу оплошность я исправила, пусть и случайно.

— Спасибо, но это не вся грустная правда. Мой грех простирается куда дальше одной раны в ее душе, — покачал головой король Констоль.

— Вы не отступились от своей любви?

— Я не заставлял ее и понимал, что теперь-то между нами точно ничего не будет. Нет, я не заставлял твою маму выбирать. Хотел отпустить ее, как только ей стало легче. Она сама не уехала. Не