Я сделаю тебе больно - Анна Каржина

— Оно красивое!

Зачем-то надеваю его на безымянный палец, ненормальная. Стою на коленях перед Джеймсом, демонстрируя ему, как оно великолепно на мне смотрится.

— Я что угадал с размером?

Киваю, потому что село оно просто идеально.

Глава 18. Рыцарь

Джеймс Эванс

Дженнифер передо мной на коленях. И я не могу разобрать, что сияет ярче: её глаза или кольцо на пальце.

Да и какая разница, если в каком-то странном сочетании опьянения и ситуации в целом мы тянемся друг к другу. Дергаю её на себя, заставляя оседлать. А потом мне сносит крышу, потому что мы целуемся. Так страстно и бесконтрольно, будто это не мы. Это взаимно, вот от чего моя голова не на месте.

Привкус виски на наших языках переплетается, а она так близко прижимается своей грудью, что моя выдержка болтается на тонкой ниточке. Я понимаю, что если сейчас не остановлюсь, она мне не простит. Сожжёт меня заживо, как только проснётся, а похмелье подтолкнёт к жестокости.

Когда я огромным усилием перестаю её целовать, она ещё продолжает. Закрываю глаза, но продолжаю чувствовать её мягкие губы. Это не помогает.

— Ты же сама меня убьёшь.

Хриплю ей в рот, сжимая её бёдра руками. Это работает, Дженни замирает, ещё какое-то время сидит на мне, восстанавливая дыхание. А потом пересаживается на диван, обнимая колени. Её трясёт.

— Я скоро.

Мне нужно уйти, я дышать не могу. Придурок. Спускаюсь вниз, прохожу сквозь толпу, не слыша музыки. Этот клуб видел многое, в том числе и в моём исполнении. Но остервенело ублажаю сам себя в туалете я впервые.

Хреново быть чёртовым рыцарем. Брендан, как ты выживаешь, будучи им постоянно?

Вернувшись обратно, обнаруживаю Дженни на том же месте. Кажется, дела обстоят уже лучше.

— Наверное, мне сегодня хватит веселья. Я вызвала водителя.

— Не придумывай глупости. Я сам тебя увезу.

— Ты?

В её глазах мелькает страх. Вот кто бы со мной пьяным за рулём точно не сел в машину, так это она. И правильно сделала бы.

— Я пока ещё в своём уме. — Кажется. — Просто мой водитель всегда внизу. Идём.

Не трогаю её, просто жду, когда она пойдёт за мной. Боюсь, что если дотронусь, меня током убьёт. Внизу замешкался рядом с баром, закрывая счёт, а Дженни убежала вперёд. Ну куда?

Отстаю всего на несколько метров, а к ней уже кто-то тянет свои руки. Она пугается, пытается отскочить, но эффект неожиданности и какой-то самоубийца уже хватает её за руку.

— Руки убери, иначе буду считать, что они лишние.

Вырастаю за спиной парня.

— Какого чёрта? Джеймс? — Алекс замирает, увидев меня. — Так она твоя? Прости.

— Кольцо на пальце видишь? — Он кивает, судя по всему, до этого не планировал его заметить. — Так почему твои грабли всё ещё держат руку моей невесты?

Он отпускает её, будто обжёгся раскаленным железом, а я продолжаю взглядом объяснять ему, что трогать моё — большая ошибка. Есть в этом и плюсы: Дженнифер притихла и позволяет вывести её за руку из клуба прямо до моей машины.

— Спасибо.

Тихо произносит где-то посередине пути.

— Согласись, было бы странно, если бы я отдал тебя ему в этой ситуации. На тебе моё кольцо, а я не получил того, что всё ещё хочу, между прочим.

— Держишь слово? — На её лице появляется грустная улыбка.

— Ага. Слово, которое тебе даже не давал.

— Мне понравилось. И в первый раз тоже. Прости, я глупо поступила тогда на яхте.

Улыбаюсь, довольный этим признанием. У меня были мысли, что она вытерла свои сладкие губы из вредности. Но её признание — мёд.

— Зато как сладко ты сопела ночью, обняла меня. Я почти не спал, мучился.

— Джеймс!

Бьёт меня руками, чем я и пользуюсь, притягивая её ближе.

— За что?! — Прижимаю к себе, блокируя её руки между нами. — Давай заключим мир, пока не наступило утро и мы оба не стали прежними?

— Давай.

Устав вырываться, пыхтит Дженни.

— Тогда вот что.

Поднимаю её подбородок и снова целую, а она покорно отвечает. Кто знает, когда мне ещё повезёт получать от неё нежность, а не побои.

* * *

— Приехали.

Она сама целует меня последний раз, а потом смотрит, будто ничего этого и не было только что. Мазохизм какой-то. Кажется, я начинаю трезветь.

— Пойду, — улыбается и смотрит почему-то очень внимательно. — Папа и так меня вероятно убьёт.

Открывает дверь и выходит. Несколько секунд трачу на принятие решения и иду следом. Использую своё несуществующее благородство сегодня по полной.

— Ты чего?

— Это я виноват, спасу тебя ещё разок.

Подхватываю руку удивлённой Дженнифер под свой локоть. Поверь, во мне замешательства не меньше. С порога понимаю, что решение было правильным. Эдвард Колман будто ждал её в холле последние пару часов.

— Почему твой телефон выключен?

— Прости, папа, он сел.

— Пока твой телефон выключен, я седею! — Только сейчас он переводит взгляд на меня. — Вы были вместе?!

— Да. Простите, что заставили волноваться.

Держусь максимально уверенно, но я пьян, и этого не скрыть. Его взгляд сужается и мечется между нами. Интересная ситуация, никогда раньше не попадал. Его можно понять. Единственная 18-летняя дочь приходит домой в 2 часа ночи, пьяная и не одна. Опустим тот факт, что я её жених. Может, увидит кольцо и смягчится.

— Дженнифер, быстро в свою комнату.

Она послушно не поднимая глаз идёт наверх, и только на последней ступеньке смотрит на меня. Я улыбаюсь.

— Джеймс, ты же взрослый человек.

— Мы оба взрослые.

— Я думал, тебе можно доверять!

Ну вот, впал в немилость, надо исправляться.

— Можно. Мы отмечали помолвку. — Немного приукрашиваю. — Увлеклись. Но я привёз её домой. — Вижу в его глазах такой же испуг, как у девушки на выходе из клуба. — Нас привёз водитель.

— Больше я такого не потерплю, — смотрит строго, а затем устало потирает переносицу.

— Через месяц она станет моей женой.

Зачем я только что определил сроки? Зачем мне это?

— Это ничего не меняет, Джеймс. Я хочу достойного к ней отношения.

Так зачем же ты выбрал меня? Я меньше всех в этом городе подхожу на такую ответственную роль.

— Позволите?

— Куда?!

Вопит он мне вслед так громко, что в висках стучит, но я уже иду наверх продлевать свои мучения.

Легко нахожу её комнату — дверь открыта.

— Так и думал.

Принцесса сидит, склонившись над белоснежным троном и тихо постанывает.

— Уходи! Что