Курвеллочка - Мара Евгеника

Вага ещё что-то продолжил говорить. Ирина уже закусив удила и сделав последний штрих в рисунке, подняла лицо. Первый с кем она встретилась взглядом, конечно же, оказался Йети-Греков.

Прищурившись, дернув крыльями носа и приподняв правую бровь, Ирина перевела глаза на техдира Верчука и пристально посмотрела на мужчину.

- Дмитрий Владимирович, - обратилась женщина к экс-гендиру, - зачем изучать, если и так все ясно и понятно. Письмо-счастья - результат очередного нашего косяка. А, как известно, косячить наше все. Правда, в этом вопросе мне не хотелось бы обобщать и грести всех под одну гребёнку. Потому скажу прямо. Это косяк Николая Ивановича. Вот пусть он изучает и разбирается. Я могу дать юридическую оценку последствий, которые упадут на нашу компанию…

- Вы, Ирина, точно уверены в своих словах, - перебив женщину, начал говорить Верчук. - Мы, конечно, уже привыкли к тому, что Вы все время катите бочку на технарей.

- Одну минуточку, Николай Иванович, - фыркнув и снова задрав бровь, тихо, но жёстко и внятно, произнесла Ирина. - В адрес нашей компании поступило заявление о техприсе объекта строительства, многоквартирного жилого дома. Мощность, которую запросил заявитель, даже для гаражного кооператива - пшик. Заказчик техприса решил сэкономить на строительстве сетей. Вы как специалист и ваша команда должны были ему отказать. Вы же в отсутствие генерального все подписали сами. Благо именно Вы тогда исполнял по приказу обязанности гендира. И ещё уточнение, моей отметки "согласовано" на этом договоре нет. Да, у меня есть еще ряд вопросов. Их я задам позже. А пока возьмите, пожалуйста, письмо.

"А Курвеллочка-Фюрер мне все больше и больше нравится, - думал Максим, пока Ирина забивала гвозди в макушку Верчука. - Говорит с чётким пониманием вопроса. Не менжуется и не юлит. Все только строго по делу. Молодец, девчонка! Теперь понимаю, почему техдир при любом удобном случае на юристов бочку катил, делая акцент на их некомпетентности и предвзятости. Дескать, только палки в колеса вставляют. Ладно с этим разберёмся. Вот что мне сейчас очень интересно, что дальше предпримет Курвеллочка. Вариантов немного. Первый - сделает вид, что ничего не было, и продолжит работать. Второй - напишет заявление на увольнение. Делаю ставку на второе. Только мне теперь надо подумать, как её удержать. Упустить и отпустить такого ценного сотрудника, я не могу."

Все остальное время планерки Макс делал вид, что Ирина перестала его интересовать от слова совсем.

Такую позицию мужчина выбрал преднамеренно, зная, что женщины очень болезненно относятся к игнору в свой адрес. Хотя на счёт Курвеллочки он мог, конечно, и ошибаться.

Ирина оставшееся время играла в крестики-нолики с главбухшей Наташкой, рисовала в своем ежедневнике КентоЙети и думала, как дальше жить…

Несмотря на то, что "ГМВ" (Греков Максим Викторович) всеми силами делал вид, что она ему по барабану, женщина шестым чувством ощущала его энергетику.

От импульсов, исходящих от мужчины, внутри неё начали завихряться язычки пламени. Внизу живота, а вернее в паху, стало жарко и влажно.

В какой-то момент Ирина поймала себя на том, что облизывает нижнюю губу и сжимает ноги, чтобы унять пульсацию в других губах.

"Опизденеть! Сразу после планерки напишу заявление. Мы не сможем вместе работать. Один из нас должен уйти. И этот один - явно я!" - твердо решив, более спокойно выдохнула Ирина.

Макс тоже все время пытался укротить свои желания, разжигаемые близостью этой женщины, воспоминания о темпераменте и страсти которой до сих пор будоражили его.

Картинки их единственной жаркой ночи в Межеве постоянно проскакивали в его мозге.

Ее губы и язык, нежные розовые складочки лона, красивые полные груди с коническими ореолами и розовыми сосками, тонкая талия, курносая попка, шикарный прогиб в пояснице, идеальное сердечко от разреза между двух аппетитных полупопий и мыса, уходящего в позвоночник талии…

"Силы небесные, не лишите меня воли, сдержать себя, не сорваться и не затащить Курвеллочку в какой-нибудь темный уголок, чтобы сбросить жар огня, который судя по румянцу на ее щеках, горит не только внутри меня, - подумал Макс, мазнув взглядом по Ирине, когда она остреньким язычком облизала свои аппетитные губки.

Глава 13

Глава 13

Макс и Ирина - оба с нетерпением ждали завершения планерки.

Мужчина по древнему самцовому инстинкту желал взвалить свою самку на плечо, утащить в пещеру и пометить её собой везде. Особенно в самых нежных и лакомых местах.

Именно об этом он думал всю планерку. Потому что не только нутром своим звериным чувствовал, но и видел собственными глазами, с каким вожделением мужики смотря на его Курвеллочку.

Эти их похотливые взгляды бесили мужчину до одури и бешенства.

До встречи с этой невозможной женщиной Макс, вообще, был уверен в том, что ревность, так же как и чувство собственничества, не его от слова совсем.

Сегодня же, к своему великому сожалению, Максим понял совершенно точно, что все не так.

Не имея на то никакого права и никаких оснований, он ревновал. И ревновал ужасно! До боли в сердце и тошноты…

Ирина последние минуты планерки тоже испытывала жуткий дискомфорт и зуд нетерпения.

Ей, вообще, хотелось раствориться в пространстве или телепортироваться в другое место, прямо не вставая с кресла.

Причин для этого было несколько.

Первая - КентоЙети энд ГМВ. Про себя Ирина именно так теперь называла нового гендира.

Вторая - влажные трусики, в которых ей было крайне некомильфо.

"Да уж, блять, дошла, ты - Ириха, до ручки. Нет, ебучий случай, до мокрых трусов. Опизденеть, такого конфуза с тобой не случалось, вероятно, со времен ясельной группы," - раздраженно сыпала про себя матерно Ирка, в очередной раз проигрывая Натахе партию в крестики нолики.

И это её тоже злило, потому как раньше такого не случалось никогда.

"Моя комфортная жизнь пошла по звезде. Не будет мне теперь никакого покоя. Точно надо рвать когти в столицу. Ремонт есть, работа найдётся. Мужики. Да, ну, их нафуй. От них только проблемы и мокрота в трусах," - в очередной раз Ирина сыпнула на голову пепла и сжала ноги для снятия ужасной пульсации и тягуче-раздражающей фантомной наполненности в паху.

От реакций и выкрутасов своего тела дискомфорт женщины усилился многократно.

"Твою мать, ну почему у меня нет шапки-невидимки. Сейчас бац её на головушку, и нет меня. И никто не следит за мной глазищами черными. Чтоб пусто было этому еблану?