Проклятие бракодела, или Ведьма для дракона - Злата Дрим

— Ариана! — рев Драэна потряс основание здания.

Он поймал ее падающее тело, снова превратившись в человека. Его руки дрожали, когда он прижимал ее к груди.

— Дурочка, — прошептал он, и в голосе звучали слезы. — Зачем ты это сделала?

— Потому что... — она с трудом открыла глаза, — потому что люблю тебя. Любого тебя.

— Как мило! — Морвина спустилась на пол, ее глаза горели торжеством. — Она умирает, дорогой Драэн. А вместе с ней — и твоя последняя надежда.

В этот момент башенные часы пробили полночь.

Лунный свет хлынул в зал через разбитые окна, и Драэн застонал от боли. Проклятие активировалось. На его коже начали проступать чешуйки, глаза становились более драконьими.

— Слишком поздно, — усмехнулась Морвина. — Твоя спасительница при смерти, а ты начинаешь превращаться навсегда.

Ариана теряла сознание. Кровь продолжала течь, магия Морвины разъедала ее изнутри.

— Ариана, — Драэн склонился над ней, его голос становился все более хриплым. — Не уходи. Пожалуйста, не уходи.

Но ее глаза уже закрывались.

А на его руках чешуя расползалась все дальше.

Время истекало.

Глава 13: Истинное лицо

Кровь Арианы медленно растекалась по мраморному полу, темная магия Морвины пожирала ее жизненную силу. Дыхание становилось все слабее, лицо бледнело на глазах.

Драэн прижимал ее к груди дрожащими руками, и каждая секунда приносила новые изменения в его теле. Чешуя расползалась по рукам и шее, глаза становились все более драконьими, голос — хриплым.

— Ариана, — шептал он, — открой глаза. Пожалуйста, открой глаза.

Но она не отвечала. Не могла ответить.

— Какое зрелище! — Морвина медленно приближалась, наслаждаясь моментом. — Умирающая ведьма и превращающийся дракон. Поэзия в действии.

Что-то сломалось в Драэне.

Ярость, которую он сдерживал всю жизнь, вырвалась наружу. Не человеческая злость — первобытная, драконья ярость, способная сжечь дотла целые королевства.

— Ты, — его голос стал рычанием, — убила ее.

— Еще нет, — усмехнулась Морвина. — Но скоро. И знаешь что самое прекрасное? Ты ничего не можешь с этим поделать. Через несколько минут ты станешь зверем, и твоя драгоценная ведьмочка умрет на твоих глазах.

Драэн осторожно опустил Ариану на пол и поднялся. Воздух вокруг него мерцал от жара, а его человеческий облик становился все менее стабильным.

— Знаешь, Морвина, — сказал он, и в голосе звучала смертельная тишина, — ты права в одном. Я действительно становлюсь зверем.

Он больше не сдерживался.

Превращение было мгновенным и ужасающим. Дракон, который поднялся перед Морвиной, не имел ничего общего с благородным созданием, защищавшим Ариану. Это был воплощенный гнев, древняя сила, освобожденная от всех ограничений.

Золотые глаза пылали яростью тысячи солнц.

— Ты хотела увидеть истинное лицо дракона? — прорычал он. — Получай.

Огонь, который вырвался из его пасти, не был обычным пламенем. Это был драконий огонь в его чистейшем проявлении — белый, раскаленный, способный плавить камень и испарять металл.

Морвина едва успела выставить защитный барьер, но даже он треснул под натиском стихии.

— Невозможно! — закричала она. — Ты не можешь контролировать такую силу в проклятом состоянии!

— Не могу? — Драэн шагнул вперед, и пол под его лапами плавился. — Морвина, ты совершила одну фатальную ошибку.

— Какую?

— Ты тронула ту, кого я люблю.

Следующая атака была финальной. Драэн не просто выдохнул огонь — он вложил в него всю свою ярость, всю боль, всю любовь к умирающей девушке за его спиной.

Барьер Морвины испарился как дым. Пламя поглотило ее, и она исчезла с криком, не оставив ничего, кроме горстки пепла.

Но победа досталась слишком дорогой ценой.

Драэн повернулся к Ариане и понял — проклятие завершало свою работу. Человеческий разум угасал, заменяясь звериными инстинктами. Еще несколько минут, и от Драэна останется только дракон.

Он снова принял человеческий облик — в последний раз. Чешуя уже покрывала большую часть тела, но руки еще оставались достаточно человеческими, чтобы поднять Ариану.

— Нет, нет, нет, — шептал он, чувствуя, как ее жизнь ускользает. — Ты не можешь уйти. Не сейчас. Не когда я наконец понял...

Кровь продолжала течь. Дыхание становилось все слабее.

— Ариана, — он склонился к ее уху, чувствуя, как человеческий голос дается ему все труднее. — Я должен тебе кое-что сказать. То, что должен был сказать с самого начала.

Она не отвечала, но он продолжал говорить.

— Когда я впервые увидел тебя в Гильдии, я подумал, что ты просто красивая ведьма. Еще одна возможность спастись от проклятия. Но потом... — его голос дрожал. — Потом ты заставила меня смеяться. Помнишь? Ты сказала что-то саркастичное о моих "драконьих комплексах", и я впервые за сто лет рассмеялся.

Чешуя расползалась дальше. Времени оставалось совсем мало.

— Я влюбился не в ведьму, способную снять проклятие. Я влюбился в женщину, которая поджигает завтрак и ругается на древнем драконьем языке. В ту, которая не боится спорить с лордом драконов и защищает чужие чувства, даже рискуя собственными.

Амулет на груди Арианы слабо мерцал.

— Ты спросила, полюбил бы я тебя, будь ты обычной женщиной, — продолжал Драэн, и каждое слово давалось ему все труднее. — Ответ — да. Тысячу раз да. Я бы полюбил тебя, даже если бы у тебя не было ни капли магии. Даже если бы ты была простой человеческой девушкой. Потому что дело не в том, что ты можешь дать. Дело в том, кто ты есть.

Амулет засветился ярче.

— Я люблю твою смелость, твою доброту, твое упрямство. Люблю то, как ты краснеешь, когда смущаешься, и то, как сражаешься за тех, кто тебе дорог. Люблю твои несовершенства, твои страхи, твои мечты.

Золотой свет амулета начал пульсировать в такт его словам.

— Я люблю тебя, Ариана Файрхарт, — прошептал он, прижимаясь губами к ее уху. — Люблю не за то, что ты можешь спасти меня. А просто потому, что ты — это ты. И если это последнее, что я скажу как человек, то пусть будет именно это. Я люблю тебя. Даже если ты никогда этого не услышишь.

Амулет вспыхнул каскадом золотого света.

Магия любви поднялась из самого сердца кристалла, отзываясь на силу истинного чувства. Но вместо того чтобы исцелить Ариану мгновенно, свет просто окутал ее, стабилизируя состояние, не давая темной