Кофе, кот, мужчины и я - Татьяна Рябинина

В ответ сверкнуло неопределенно-желтым. Видимо, две половины на этот раз были полностью солидарны.

Не выйду! Никогда-никогда-никогда. Умр-р-ру, но не выйду!

— Шантажист! Я тебя, между прочим, предупреждала, что если ты кот, яйца придется отрезать.

Дура! Втюрилась в этого живодера! Что ты в нем нашла, Соня? Зубики, ушки, клещики! Фу, гадость! Прикинь, он тебе в постели так будет говорить: ножки, попка, сисечки.

— Кот, а ты не охренел ли?

Я запустила под кровать тапок, о чем тут же пожалела: теперь ведь придется шваброй вытаскивать. Возможно, вместе с котом.

А чего охренел-то? Вам можно было мою половую жизнь обсуждать, да? Что, не нравится? Все, иди отсюда, не буду с тобой разговаривать.

— Ну и черт с тобой! — я тоже разозлилась.

Нет, ну паршивец какой, а?

Ушла на кухню, разогрела гречу с котлетой, потом сварила кофе. Посидела у окна, глядя, как во дворе качается на ветру фонарь. Сегодня, когда мы шли в клинику, так отчетливо пахло снегом. Значит, вот-вот зима.

Я любила первый снег. Ощущение чего-то нового, одновременно знакомого и незнакомого. Как будто переворачиваешь страницу и начинаешь с чистого листа. Хотя и знаешь, что снег этот не сегодня-завтра растает, все вокруг станет еще мрачнее и грязнее.

А вообще мне всегда хотелось жить за городом. В каком-нибудь крохотном поселке на десяток домов, где все друг друга знают, но при этом каждый сам по себе, в своем маленьком царстве. Зимой выходить в заметенный снегом сад, кормить снегирей. Гулять по морозу, пока сама не стану щеками как снегирь. А потом сидеть в тепле у камина, в мягком пушистом свитере и монгольских носках, пить кофе с корицей…

А между прочим, я могла бы продать бабушкину квартиру и купить маленькую дачку где-нибудь на Карельском перешейке. Еще не поздно.

Вот так и бывает, когда две мечты сталкиваются. Возможность реализации есть, но выбирай: или то или другое.

В конце концов, оформить квартиру в собственность и что-то с ней сделать я смогу только в марте. Не буду решать что-то сейчас. Начну заниматься тем, что в любом случае лишним не будет. Завтра заберут шкафы, и можно приступать, как сказала Лида, к обдирке. А еще завтра начну собирать согласия жильцов. Все равно ждать, пока разберут и вынесут. Игорь Ильич прислал мне образец такого согласия, я распечатала его и положила в папку. Укладывая ее в сумку, чтобы взять с собою, достала стикер с телефоном Сергея.

Вот же кот! Ушки-зубки… попка…

Бр-р-р!

Да и вообще! Он милый, конечно, и нравится мне, чего уж там. Но хотел бы — пригласил бы куда-нибудь. Или мой телефон попросил, а не свой дал, чтобы насчет кастрации кота договориться. Так что просто пусть будет симпатичный ветеринар. Даже если он называет ушного клеща клещиком. У каждого свои недостатки.

Но вообще-то тут есть о чем задуматься. Не о Сергее, а в общем-целом. Притягивает ко мне кот-химера приятных мужчин или просто масть пошла в руку, но что-то не стремятся эти самые приятные мужчины к сближению. Ни Степан, ни Юра, ни Сергей. Просто находятся где-то поблизости, на орбите.

Но ведь и я, положа руку на сердце, не особо стремлюсь. Сделает кто-то первый шаг — хорошо, нет — ну и ладно. Была бы я еще в кого-то влюблена, тогда можно было бы переживать. А вообще это состояние паузы, когда переживать не из-за кого и не из-за чего, тоже по-своему приятно.

Покой. Релакс.

Главное — чтобы оно не затянулось слишком надолго. Все хорошо в меру.

Телефон я забила в контакты, обозначив как «Сергей-ветеринар». Бумажку хотела выбросить, но почему-то стало жаль. Положила в ящик стола.

Ага, как военный трофей. Или реликвию.

Нет, это не кот съехидничал опять, это я сама.

Над очередным новогодним мерчем я просидела до полуночи, пока глаза не начали закрываться. Умылась, влезла в пижаму, подумала и пошла на кухню. Паштет оставлять на ночь не стала — вдруг и правда всерьез объявил голодовку, — но сушки в миску насыпала от души. Легла, выключила свет и уже начала дремать, когда под кроватью зашебуршало.

Выбравшись, Пикс запрыгнул мне в ноги. Поддел башкой одеяло и осторожно куснул за палец.

Ладно, Сонька, так и быть. Ты дурочка, конечно, и хотел я уйти от тебя, но ведь пропадешь же без меня. Жалко.

Куснул еще раз, спрыгнул, отправился на кухню и захрустел кормом. Ну а я рассмеялась и с легким сердцем провалилась в сон.

Глава 18

Утром миска блестела — видимо, кто-то отполировал языком. Насыпала еще корма и бегом-бегом собираться. К десяти нужно было успеть на Некрасова, а я после ночных вигилий над заказом чуть не проспала.

Кот дрых, свернувшись клубком на кровати. Сгонять не стала — это же отличное оправдание, чтобы не заправлять постель. Потом заправлю. Когда вернусь. Заодно пылевого клещика проветрю, он не любит сквозняков.

Тьфу, чтоб вас, Сергей Валентинович, с вашим клещиком! Эдак я тоже начну говорить всякие пакости. Ножки, пальчики, трусики.

«У таракана усики, у мальчугана трусики», — заплясало в голове из дурацкого мультфильма.

Просто фу-у-у!

Когда я вышла из парадной, бибикнул припаркованный сразу на два места, по диагонали, белый Фольксваген.

— Сонь, тебе куда? — крикнул, открыв окно, Юра.

Ну что ж, у каждого свои недостатки. У одного клещики, другой паркуется как мартышка. И на солнце есть пятна.

— В центр. На Некрасова.

— Садись. Мне на Лиговку, подкину.

— Не застрянем? — засомневалась я. — Мне в десять там надо быть.

— Красных пробок нет, — он сверился с навигатором. — Успеем, садись.

Мы действительно добрались бодренько. Не ракетой, конечно, но нигде не стояли. У меня даже осталось минут пятнадцать форы. Болтали всю дорогу — больше о «Мафии» и о компании, с которой играли в субботу. Юра еще в воскресенье добавил меня в телеграм-чат «Мафия-клуб», в котором состояло двадцать шесть человек.

— Вот правда, я даже не ожидала, что так подцепит, — призналась я. — Думала, глупости какие-то, ну как могут взрослые люди всерьез такой ерундой заниматься.

— Но попробовать все-таки решила? — рассмеялся он.

— Скорее, чтобы с новыми людьми