Кофе, кот, мужчины и я - Татьяна Рябинина

— Ты не представляешь, Сонь, сколько серьезных людей в нее играют. А фрилансеры обычно такие — типа, ой, я интроверт, социофоб, социопат, людей боюсь, не люблю, никуда не пойду, мне лучше в инторнетике потупить.

— Ну мне нравится иногда одной побыть. Но и люди мне тоже нужны. Для баланса. Слушай, а ты не сильно торопишься?

— Ну… — Юра задумался. — Минут двадцать есть в запасе. А что?

— Хочешь посмотреть помещение? — предложила я. — Которое под антикафе? Мне квартира от бабушки осталась, на первом этаже. Я ее в нежилой фонд буду переводить. Сегодня последние шкафы должны забрать, и можно потихоньку обдирать. Но в собственность оформить только в марте смогу.

— Хочу, — кивнул он, высматривая место для парковки.

Квартиру Юра одобрил, показав два больших пальца сразу.

— Где таких бабушек берут, которые запросто оставляют хату в центре? — спросил он. — У моей есть домик в деревне. Надеюсь, она его оставит не мне, а отцу. Мне такого гемора точно не надь. И вообще пусть бабушка живет вечно.

— Ну… с моей все было сложно. Я с ней познакомилась за две недели до ее смерти. Долгая история.

— А не хочешь вечерком сходить куда-нибудь? В клубешник какой? Заодно и расскажешь.

Опачки! Один все-таки решился. Почему бы и нет?

— Хорошо, давай. Только ты сам придумай куда, я в клуб последний раз уже и не помню когда ходила.

Чистая правда, Кирилл был не по этой части. Как он говорил через губу, это развлекушки для быдла. Сам он предпочитал… да ничего не предпочитал. Сидеть дома и смотреть кино в подписке.

Тут приехал Николай с командой грузчиков, и Юра ушел, пообещав после обеда уточнить явки-пароли. А я, чтобы не путаться под ногами, отправилась по соседям собирать подписи под согласием.

Время, конечно, было не самое удачное: утро буднего дня. В большей части квартир мне просто никто не открыл. Еще в двух в наличии не оказалось собственников. Итого я получила всего три согласия из сорока. На самом деле квартир в доме было восемнадцать, не считая моей, но половина из них коммуналки с несколькими владельцами.

Лиха беда начало! Грело то, что все три попытки прошли гладко. Впрочем, особо я не обольщалась, потому что первой подписавшейся стала все та же Виктория Львовна, еще две — бабули, которых она успела обработать. Неизвестно, как пойдет с остальными. А еще — где добывать собственников, сдающих квартиры или комнаты, и живущих при этом где-то на луне. Но как-то ведь люди с этим справляются. Остальные пять квартир на первом этаже превратились в магазин, парикмахерскую и пункт выдачи «Озона», значит, владельцам удалось провернуть подобную операцию успешно.

Я решила, что в случае проблем найду их и проконсультируюсь. Хотя если они давали кому-то взятки, вряд ли об этом расскажут.

Шкафы разобрали и вынесли достаточно быстро, к началу первому я уже была свободна. Позвонил Юра и предложил какой-то «Комод» на Невском. Название ничего не сказало, хотя и удивило. Понадеявшись, что он не поведет меня в притон, я согласилась. Договорились встретиться у входа в восемь.

Погуглив, выяснила, что заведение называется «Commode», что там вполне прилично и демократично. Но все равно завернула в «Стокманн» и купила новые брюки. С четырьмя нулями на ценнике. Жаба, отправленная в нокдаун платьем из яка, только жалобно квакнула-всхлипнула, но возражать не посмела.

Дома, пока было время, я села поработать. Кот и утренний корм тоже смел, но не выходил, где-то ныкался. Я прекрасно понимала, что это означало.

Простить-то я тебя простил, Соня, но не думай, что готов обниматься.

Ладно, сиди, привыкай к новой реальности, где номинально ты господин, однако ни фига не решаешь. Жизнь жестока, котик, ничего не поделаешь.

Глава 19

В четверть девятого я все еще топталась на углу Невского и Владимирского, у дома Палкина. На ветру. В новых штанах за фигалион денег, вся такая красивая. И в сомнениях: а может, все перепутала, может, имелся в виду какой-то другой «Комод»?

Но интернет никаких других комодов в категории «клуб» не знал, и я начала потихоньку злиться.

Походу, лучше клещики, чем непунктуальность. Задерживаешься — позвони, в чем проблема?

Воцап наябедничал, что Юра не в сети. Попытка дозвона это подтвердила.

Так, ну хватит, жду до половины и еду домой. Благо, метро недалеко. Или зайду в демократичные «Две палочки» и наемся суши.

Я уже взялась за ручку палочковой двери, когда кто-то поймал за рукав.

Ну ясно кто.

— Нам не туда, — с обезоруживающей улыбкой Юра потащил меня к соседнему входу. — Не злись, я не специально.

— А позвонить?

— Думал, успею. Не рассчитал маленько. Хорошо, что поймал тебя.

— Ну да, — кивнула я. — В последний момент. Я тебе звонила, ты не в сети.

— Разрядился, собака.

Юр, да ты совсем раздолбай, оказывается? За временем не следишь, за телефоном тоже.

Мы поднялись на второй этаж, хостес проверила бронирование.

— Мне очень жаль, — сказала она с улыбкой, исключающей какую-либо жалость или сожаление, — но сорок минут вашего первого часа сгорели.

— Ну что делать, — вздохнул Юра. — Самдураквиноват.

— И что это значило? — спросила я, когда мы вошли в зал и сели за столик в углу.

— Это тайм-клуб, — пояснил он. — То же антикафе, только с едой, музыкой и прочими понтами. Караоке, диджеи и все дела. Первый час фиксированная сумма, неважно, сколько ты пробудешь, пять минут или шестьдесят. Потом поминутно. Зато меню по себестоимости.

Меню — даже по себестоимости — бодрило ценами. Взяли пиво и два сета к нему: горячий и паштетный, которые поделили вполне по-братски: ему больше, мне меньше.

Сначала мы больше жевали, перекидываясь какими-то общими фразами ни о чем, но потом пиво, довольно крепкое, развязало языки. Я рассказала о бабушке, об отце с матерью. Впрочем, историю Игоря Ильича оставила при себе — это было слишком личным, чтобы делиться ею с посторонними.

— Чего только не бывает, — философски заметил Юра. — Мои родители познакомились в поезде. Отец ехал из армии, а мать к жениху. В общем, жених пошел по звезде. Через год поженились. Кстати, тот перец, который тогда… с цветочками?..

— Что? — уточнила я.

— Это твой?

— Бывший.

— А, ну хорошо, — обрадовался он. — А то я думал, может, вы просто поссорились, а я