Твоя наследница - Рина Беж

А ты, Давид, чего от меня ждешь?

Спрашиваю мысленно и отвечаю за него: естественно не банальности.

Для этого ему не обязательно звонить мне. Уверена, женщин в жизни Цикала предостаточно.

Кстати, я даже не знаю, может, он давно и счастливо женат? И у него есть дети? Сыновья или дочери, а может, те и другие.

Специально я личной жизнью этого человека ни разу за семь лет не интересовалась, но и случайно в СМИ информации не видела. Хотя, зная одного похожего мультимиллионера, это я про Алекса Гроссо, прекрасно понимаю, что при желании вбросы фактов личной жизни можно грамотно контролировать и при необходимости вовремя подчищать.

Шесть с половиной лет назад, уже после того, как семейство Цикал знатно потопталось по моей гордости и чести, а Давид дал мне отставку, забрав все свои обещания, я получила сообщение со скрытого номера с единственной фразой: «Знай свое место, нищебродка» и снимком из какой-то турецкой газеты, где Дамир Цикал, широко улыбаясь, пожимал руку мужчине, очень похожему на него по важности и напыщенности.

Я не поленилась, перевела заголовок. Суть сводилась к тому, что два знатных семейства решили объединить свой бизнес самым надежным способом — заключением союза между детьми: Давидом Цикал и Мирой Дамла.

Это стало последней каплей в копилку моего терпения. Или, скорее, заключительным аккордом, разбившим «розовые очки», когда я, наконец, приняла факт того, что наши с Давидом дорожки окончательно разошлись.

С того момента в моей голове больше ни разу не возникали мысли, начинающиеся на: «А что, если бы он вернулся…», «А вдруг он не виноват…», «Может, я поспешила и стоило еще раз…».

Нет.

Вот больше нет. И всё.

И даже когда Цикал спустя месяц приехал ко мне в роддом, где лежала на сохранении с угрозой выкидыша, я не дрогнула и открыто заявила ему в глаза, что сделала аборт.

Мне было все равно на то, что он хотел что-то обсудить. Мне было не жаль его обманывать. Я приняла решение двигаться вперед.

Одна. Потому что легче так, чем с человеком, который тебе не доверяет и выбрасывает, как нашкодившего котенка на улицу, при первых же трудностях.

И именно это было главной причиной моего обмана, а не то, что за спиной стоял амбал, приставленный отцом Давида. Тот, кто наблюдал за каждым моим шагом и постоянно угрожал расправой, если я надумаю сделать какую-нибудь глупость. Например, еще раз сунусь к Давиду со своей беременностью.

Прочищаю горло, в котором вдруг с чего-то пересохло, и чуть сипловато выдаю:

— Всё хорошо. Спасибо, что спросил.

* * *

— А как Амина?

Очередной вопрос Давида подсказывает, что мужчина не торопится разрывать разговор. Тут вижу только две причины. Или он спросил и узнал не всё, что хотел. Или же пока не решился сообщить то, ради чего набрал мой номер ночью.

Одно знаю точно.

Если Цикала что-то или кто-то не интересует, он не станет ради приличия себя ломать и затягивать общение или встречу. Обрубит мгновенно. И пофиг, что это, возможно, обидит оппонента.

Ему так удобно. Он так привык.

А с привычками мы готовы бороться только ради тех, кто имеет для нас значение. Ради близких, ради дорогих, ради люб…

Опять меня не туда понесло.

Встряхиваю головой, будто таким простым жестом смогу выкинуть из нее уж совсем нелепые мысли, получившие волю и разгулявшиеся, и возвращаюсь к беседе, решая плыть по течению:

— Амина прекрасно. Ждет не дождется завтрашнего дня. Очень соскучилась по Богдану и Надюшке. Они — троица, что не разлей вода.

— Да, я заметил.

В чуть хрипловатом голосе слышится легкая улыбка и теплота.

И я точно знаю, что это реальные эмоции, а не наигранные. Я помню, как сильно Цикал хотел детей. Мечтал о большой семье. О том, чего сам всегда был лишен.

Однажды мы с ним даже в шутку обсуждали, как бы назвали дочку или сына. Давид предлагал имена девочке, а я мальчику. Так сказать, делили значимые обязанности поровну, чтобы не обидеть друг друга.

Обидеть…

Невероятно, но за два месяца вместе с Цикалом я не могу припомнить ни одного случая, когда бы мы поругались, перешли на грубость, язвительность или по-глупому оскорбили друг друга недопониманием.

Такого не было.

Довольно резкий и прямой в общении с посторонними, среди близких Давид мгновенно преображался. Однажды впустив меня в этот круг, он показал себя настоящего. Живого человека из плоти и крови, с эмоциями не робота, а обычного мужчины, умеющего любить, ухаживать, заботиться, ревновать.

Раскрылся. Обнажился душевно.

Уверена, именно тогда я в него влюбилась.

Сильно.

Впервые в жизни.

Наш роман развивался стремительно, мы горели в наших так странно начавшихся отношениях, тянулись друг к другу, использовали каждый день и миг, чтобы быть рядом, строили планы, делились мечтами и тайными желаниями.

Рисовали общее будущее.

Да. Именно мы.

Вот так и не иначе. И это не мои розовые мечты, которые я старалась спроецировать в реальность.

Давид сделал мне предложение ровно через месяц после нашего первого феерически организованного свидания. И подарил кольцо, которое я с радостью приняла.

А как иначе? Ведь я любила его до умопомрачения.

Он был моим центром вселенной. Моим всем. Я планировала прожить с этим человеком всю жизнь и подарить ему всю себя. Я хотела заботиться о нем. Я желала превратить его мечту в реальность.

Наивняшка, не иначе.

Фыркаю на определение, которое придумала себе прежней, и тут же усмехаюсь повторно.

Котова, а разве ты с тех пор так уж сильно изменилась?

Скажи-ка правду, дорогая!

Нет, не хочу думать над этим вопросом. Он слишком серьезный, а ответ колючий.

Проще отвлечься, что я и предпринимаю, меняя тему разговора.

— По поводу твоей охраны, Давид…

Произошедшее дневное ЧП меня нет-нет, а дергает. Все-таки я обычная слабая женщина, которая не умеет отключать эмоции по желанию и продолжает вариться в котле переживаний, раз из раза перематывая в голове случившееся.

— Твоей, — поправляет меня Цикал и тут же добавляет. — Юля, извини, но я не стану ее снимать. Поверь, эта мера — не ограничение свободы, а лишь подстраховка, чтобы с тобой и Аминой ничего не случилось и…

— Спасибо, — произношу чуть слышно, но с чувством благодарности.

— она никак… Что? — обрывает сам себя Давид, явно удивленный.

— Я говорю «спасибо», — повторяю в трубку, поворачиваюсь к окну, и, приподняв голову, разглядываю безумно красивое звездное небо. — Они, твои парни, мне очень помогли. Не уверена, что справилась бы самостоятельно.

Все же меня