Подарок судьбы - Надежда Васильевна Ефремова

— Да без проблем!

Они переместились в другую комнату из кухни с кружками и печеньками. Женя взялась за свои художественные инструменты. А Лена уселась на диван с ногами и завернулась в плед.

— Я знаю, как тебе сейчас тоскливо. Будущей матери очень нужна поддержка отца ребёнка. Это самое главное в таком положении. Но когда такой опоры нет, все тревоги ложатся на хрупкие плечи беспомощной женщины. Но ты можешь опереться на меня. Буду крёстной. Или в статусе бабы Жени, как удобно.

Лена рассмеялась сквозь слёзы.

— Я знаю, сложно, но постарайся не раскисать. Если что-то забеспокоит, говори мне, я рядом. Кстати, о моём аборте никто не знает. Почти. Только мама в курсе. Это секрет. Был. Я очень не хотела, чтобы, не дай Бог, узнал Роман. А теперь всё равно. Хотя нет, не всё равно. Не хочу, чтобы знали. Ни к чему.

— Хорошо, Жень, я никому, честное слово! Сколько у нас секретов с тобой получилось!

— Да не говори!

— Я ведь хочу, чтобы Дима узнал, что он отец. Очень хочу.

— Узнает, Лен, он обязательно узнает. И какова бы его реакция на эти ни была, знай — твоя жизнь, и жизнь вашего ребёнка имеют огромную ценность. Огромную. Никому не позволяй убедить себя в обратном. Пусть говорят что хотят. А ты должна быть твёрдо убеждена в этом. Прошу тебя, не повторяй моих ошибок, моя хорошая!

Женя присела на диван возле племянницы и обняла её одной рукой. В другой она держала две кисточки.

— Как ты думаешь, какой из них написать автограф на картине? Потолще или потоньше?

— Вот эта, потоньше.

— Я тоже так думаю.

Женя поцеловала Лену в лоб.

— А теперь давай какой-нибудь фильмец тебе поставлю, да и отдыхай.

— Да, спасибо! Отвлечься надо, хоть немного, какой-нибудь бы добрый, светлый фильм… Треша и в жизни хватает.

— Ох, и не говори, Ленусь, и не говори. Благо сейчас великий и ужасный, но при этом, не перестающий быть могучим, интернет, поможет нам выбрать то, что надо.

— Ты знаешь, я полюбила твои шутки, — захихикала Лена. — Они помогают мне.

— Я рада!

— Жень, я тут, кстати, книжку интересную привезла с собой. Она с упражнениями и историями женщин. Я знаю, что тебе сейчас тяжело. Недавно у мамы были проблемы, тоже тяжело на душе было, эту книгу ей кто-то посоветовал, она ей помогла. Я тоже попросила почитать. Она мне её с собой и дала. Читаю, выполняю потихоньку эти упражнения. Просто хочется уже себя полюбить по-настоящему, а не терзаться постоянным чувством вины, страхами, навязчивыми мыслями и прочей ерундой.

— Да, я бы тоже хотела полюбить себя. Лена, если ты с таких ранних лет уже начала работать над собой, пытаться разобраться в себе, в своих чувствах, то это очень похвально, далеко пойдёшь!

— Спасибо! — Лена достала небольшую светлую книжку в мягком переплёте и протянула её Жене.

Глава 5

Сосед

Прошло ещё несколько дней. Женя усиленно рассылала резюме по разным вакансиям. Но читая описания, она ни в какой из них не чувствовала того, что бы вызвало желание трудиться в том месте. В каждой что-то отталкивало. То проглядывалось явное высокомерное отношение к кандидатам, то неграмотное изложение сути работы, то просто какое-то сомнительное чувство одолевало. Но делать-то нечего, надо работу искать, и она продолжала пробовать откликаться на эти вакансии. Дело это для неё было и волнительным, и утомительным. Примешивались разные переживания и сомнения.

А иногда она ощущала себя полностью беззащитной и снова вспоминала тот день, когда земля окончательно ушла из-под ног, когда мир пошатнулся, и опора упала. И теперь жизненные ветра колыхают её, как придётся. А ей надо держаться. Надо держаться изо всех сил! Ведь теперь от неё зависит не только собственная судьба. Она искренне очень хотела помочь Лене. Иногда Женя позволяла себе представить, что это её дочь. Точнее, она фантазировала на тему: а что, если представить, что это дочь? Что люди чувствуют, думают и делают в таких случаях?

Но бывало, когда Женя не могла заставить себя не плакать. Регулярно накатывали тяжёлые, давящие воспоминания её привычной жизни с Романом. Эти мысли могли напасть на неё внезапно, как враги. И заставляли страдать. Но то, что она могла теперь заниматься живописью, создавая для себя самые настоящие места силы, природу, наполняющую и утешающую, придавало ей жизненных сил. В этом было какое-то спасение.

Она чувствовала, что, конечно, одна картина её очень порадовала и подарила надежду, но не спасёт. А вот регулярные создания таких картин — это, вероятно, и есть спасение её души. За эти дни у неё родилась ещё одна картина, которую она обещала Лене. Хвойный лес на закате отражается в водной глади озера. Пока обе картины стояли и высыхали на морозилке в коридоре.

Женя помогла племяннице встать на учёт в женскую консультацию. Лене сделали УЗИ, беременность подтвердилась. И теперь предстояла регулярная сдача разнообразных анализов. Сегодня Женя ушла с работы во второй половине дня. Нина Фёдоровна попросила её об одном одолжении — кое-что купить для офиса, а после выполнения поручения она с чистой совестью отправилась до дома. Нужно было дальше штудировать сайты по поиску работы. С болью в сердце читать ответы с отказами, с надеждой — о приглашении на собеседование или с просьбой выполнить тестовое задание. И вот Женя решила сделать для себя небольшой перерыв и отправилась на кухню перекусить.

Апрель переваливал за середину, и солнце уже многообещающе заглядывало в окно. Женя выглянула к нему навстречу, отодвинув штору и открыв створку. Её любимая герань, цветущая розовыми шапочками, каждое соцветие которых было очень похоже на маленькую розочку, тоже радовалась лучам и вытянулась даже за начало весны на пару сантиметров. Большой подоконник позволял цветку удобно существовать, а хозяйке — удобно подбираться к окну и любоваться хоть самим растением, хоть видом из окна.

Женя с жадностью вдохнула поток свежего весеннего воздуха, и ей показалось, что закружилась голова. И тут же голову посетили предательские мысли о том, что все вокруг беременеют, кроме неё. Понятие «все», конечно, ограничивалось только коллегой и племянницей, но этого уже было слишком много на тот момент. И тут вдруг ей захотелось всю, распиравшую её досаду, выкрикнуть в окно, чтобы освободить своё тело от неё и у окна прогромыхало:

— Господи, ну почему не я?!

— Женщина! Ну, Вы всё-таки удивительная! —