Травница для Повелителя теней - Бай Мурзаева

— Останешься ли ты, чтобы править здесь со мной? Чтобы стать моей... женой? Равной во всем.

У меня перехватило дыхание. Это было приглашение разделить не только ложе, но и власть, ответственность и судьбу.

Я посмотрела на него — на этого могущественного, сложного человека.

— Да. Я остаюсь.

И в тот миг что-то окончательно встало на свои места. Свет в стенах вспыхнул ярче, став теплее, увереннее.

— Тогда добро пожаловать домой, моя госпожа.

Прежде чем я успела что-то ответить, он резко подхватил меня на руки. Мир поплыл, и я инстинктивно обвила его шею, прижимаясь к твердым мышцам его груди. Он не сказал ни слова, стремительно пересекая зал и поднимаясь по винтовой лестнице в его — наши — покои. Шаги были беззвучными и быстрыми, словно сама тень несла нас.

Как только переступили порог спальни, дверь с грохотом захлопнулась, отрезая нас от всего мира. Только тут он опустил меня на ноги, его дыхание было учащенным.

Теон взял мою руку, и его пальцы переплелись с моими. Его поцелуй был не вопросом, а утверждением. Властным, но в самой его глубине таилась та нежность, что заставляла мое сердце биться в бешеном ритме. Его ладони скользнули по моей талии, заставив меня выгнуться, а затем одним резким движением врезались в вырез платья. Тонкая ткань с треском поддалась, обнажая кожу. Его шершавые подушечки пальцев обожгли обнаженное тело, пробуждая в нем знакомое тепло.

— Я хочу видеть свою герцогиню, — его голос был низким, хриплым от желания, губы коснулись моей шеи, заставляя содрогнуться. — Подо мной. В наших покоях. И я хочу слышать, как ты молишь о том, чтобы я не останавливался.

Одним движением он стянул с меня платье, и оно бесшумно упало к нашим ногам.

Затем опустился на колени, его темный взгляд приковался к самому сокровенному. Губы Теона нашли тот чувствительный центр, что уже пылал в ожидании. Я вскрикнула, запрокинув голову, пальцы впились в его волосы, не в силах решить — оттолкнуть его или прижать еще ближе. Он вкушал меня, как умирающий — глоток воды, с безжалостным, мастерским терпением, доводя до края. Каждая вспышка удовольствия, острая и ослепительная, отзывалась эхом в стенах нашей крепости, и они сияли, пульсируя в такт моим стонам.

Он не спешил. Его руки скользнули под мои бёдра, приподняв таз, и я почувствовала, как напряглись мышцы его предплечий.

В следующее мгновение мир плавно качнулся — он бережно подхватил меня на руки и в два шага оказался у массивного ложа. Шёлк простыни холодком коснулся обнажённой спины, и я утонула в его складках. Теон оказался надо мной. Его колено мягко раздвинуло мои бёдра, и я почувствовала, как всё тело трепетно ожидает его.

Первое прикосновение было подобно вспышке — горячее, влажное, заставляющее всё внутри сжаться в сладком предвкушении. Он медленно, почти невыносимо медленно, начал погружаться в меня, и каждый сантиметр его продвижения будил во мне новую бурю ощущений. Я чувствовала каждое биение его сердца, каждый напряженный мускул его тела, прижатого к моему.

— Теон... — его имя сорвалось с моих губ прерывистым стоном.

Он замер, давая мне привыкнуть, его темные глаза смотрели в мои с такой жаждой обладания, что перехватывало дыхание.

— Ты вся дрожишь, — прошептал, и в его голосе звучало дикое удовлетворение. — Вся горишь для меня.

Его ладони скользнули под мои ягодицы, приподнимая меня, меняя угол, и начал двигаться. Сначала медленно, выверено, каждый толчок достигал самой глубины. Потом ритм ускорился, стал более настойчивым, требовательным. Жар разливался от точки нашего соединения по всему телу, сжимая низ живота тугим, сладким узлом.

Я обвила его ногами, притягивая еще ближе. Ногти впились в его спину, оставляя следы на коже. Дыхание Теона стало тяжелым и прерывистым, губы нашли мои, и поцелуй был таким же властным и безраздельным, как и его движения.

— Смотри на меня, — приказал он хрипло. — Я хочу видеть твои глаза.

Я открыла глаза, утонув в его темной глубине. Наша магия, как и наши тела, сплеталась в единый вихрь. Его тени обвили мои запястья, щекотали шею, моя магия пульсировала под кожей в ответ. Комната наполнилась гулом энергии, стены светились все ярче, а по коже бегали искры.

— Я не могу... больше... — выдохнула, чувствуя, как нарастает невыносимое, сладкое давление.

— Можешь, — его голос был низким и властным. Он проник еще глубже, и один из его пальцев нашел тот маленький, чувствительный бугорок, кружа над ним с безжалостной точностью. — Отпусти себя. Для меня.

Это стало последней каплей. Волна наслаждения накрыла меня с такой силой, что я закричала, мое тело выгнулось в немом экстазе. В этот миг я чувствовала, как его собственное удовольствие прокатывается по нему, горячее и мощное, сливаясь с моим. Наша объединенная магия вырвалась на свободу, заливая комнату ослепительным, серебристо-изумрудным светом. Казалось, сама крепость вздохнула с нами в унисон, а по стенам пробежали живые, сияющие прожилки.

Теон рухнул на меня всем весом, его дыхание было горячим у моего уха. Мы лежали, сплетенные воедино, слушая, как бьются в унисон наши сердца, магия медленно успокаивалась, окутывая нас мягким сиянием.

***

Прошел год.

Я стояла у окна в наших покоях, но вид за ним теперь был иным. Там, где раньше были выжженные, искаженные земли, теперь зеленели поляны. Темно-зеленая трава, кустарники, и зеленые плодовые деревья.

Сам Шпиль тоже изменился. Его черные стены больше не были безжизненными. По ним вились жилки нашей совместной магии — зелено-серебристые прожилки, которые пульсировали ровным, спокойным светом. А кое-где, в защищенных нишах, цвели призрачно-белые цветы с лепестками, похожими на лунный свет. Жизнь не просто пробилась сюда. Она расцвела.

Легкий шорох заставил меня обернуться. В дверях стоял Теон, в руках он держал два простых глиняных бокала.

— Думала, я забыл? — спросил он, протягивая мне один из них.

Я взяла бокал. Внутри был темный, почти черный отвар, но от него исходил сладкий, цветочный аромат с нотками фруктов. Наш первый собственный урожай. Травы, что вырастили здесь, и по моему совету сделали сборы различного целебного чая.

— Сегодня годовщина, — сказала я, делая глоток. Напиток был терпким, но с долгим, медовым послевкусием. — С того дня, как ты нашел меня.

— С того дня, как ты выбрала меня,