Жестокий. Моя по контракту - Виктория Кузьмина

— ТЫ! — он рявкнул, указывая пальцем на Адама, будто на таракана. — Что ты здесь делаешь?! Кто тебе разрешил совать свой нос в служебные помещения?! ВОН! СЕЙЧАС ЖЕ! И чтобы я тебя здесь БОЛЬШЕ НЕ ВИДЕЛ! ПОНЯЛ?!

Адам, хоть и был удивлен, не испугался. Он лишь поднял брови, спокойно посмотрел на Волкова, потом на перепуганную Алину.

— Ладно, ладно, не кипятись, чемпион, — сказал он ровно. — Просто принес кофе. Она еле на ногах стоит. Удачи с документами, Алина. — Он кивнул ей и вышел, не торопясь.

Волков шагнул в кабинет, хлопнув дверью. Он подошел к столу, его тень накрыла Алину.

— Мило. Пока я ее трахаю в машине, она тут ноги раздвигает для всяких проходимцев? Кофе? Сервис на высоте, Соколова. — он прошипел, его голос был опасным шепотом.

— Нет! — вырвалось у Алины, вскочившей. — Мы просто разговаривали! Он просто принес кофе, потому что видел, что я заснула! Мы друзья!

— ДРУЗЬЯ?! — Волков фыркнул, и в этом звуке было столько презрения, что Алину будто ошпарили. — Дружить? Стобой? Ты о чем? С тобой можно только одно делать. И ты для этого и сгодишься. Дружат с интересными, умными, яркими. А ты? Ты — купленная на время дырка. Запомни это. Если тебе мало — скажи, я обеспечу тебе дополнительные ночи. Бесплатно. — Он злобно усмехнулся. — Ведь тебе же понравилось в машине, да? Значит, не все так плохо в профессии шлюхи.

Его слова впились, как ножи. "Дырка". "Шлюха". "Неинтересная". Обида, острая и жгучая, подступила к горлу, смешавшись с унижением. Она отвернулась, сжимая стаканчик так, что пластик треснул, проливая остатки кофе на бумаги.

— Работай, — бросил он, разворачиваясь к двери. — И чтобы к утру все было идеально. Иначе напомню тебе, кто ты есть на самом деле.

Она проработала до рассвета. Глаза слипались, мысли путались, но она заставляла себя. Слова Волкова звенели в ушах: Неинтересная... Дырка...Обида горела внутри, смешиваясь с усталостью. Когда последний документ был отправлен, она собрала вещи и вышла в хмурое московское утро. Вызвала такси.

Она уже сидела на заднем сиденье, когда мимо проехал его черный внедорожник. Волков за рулем. Он мельком глянул в окно такси, увидел ее. Машина такси тронулась. Волков, не отдавая себе отчета, резко вырулил с парковки и поехал следом. Он держался на расстоянии, машинально отслеживая маршрут. Нахуя я это делаю? — пронеслось в голове. Но руки сами поворачивали руль. Такси остановилось не в центре, где была прописана Алина в документах, а в скромном, даже бедном районе, у старой пятиэтажки. Он увидел, как она вышла, понуро побрела к подъезду. Дверь захлопнулась.

Волков заглушил мотор в паре кварталов. Сидел в тишине, глядя на тусклые окна пятиэтажки. Почему не по прописке? Что она тут забыла? Кто здесь? Вопросы крутились в голове. Потом он резко стукнул рукой по рулю. Бам!Нахуя мне это? Какая разница, где она живет? Какая разница вообще? Она — никто.

Но чувство раздражения, странной неудовлетворенности и этого глупого, навязчивого вопроса. Почему не по прописке?не уходило. Он завел мотор и резко рванул с места, пытаясь заглушить непонятные мысли ревом двигателя. Но тень сомнения и какого-то нездорового любопытства уже легла на его обычно кристально ясное, циничное сознание. Купленная дыркажила не там, где он думал. И почему-то это его задело. А ещё его задело, боль, промелькнувшая в её глазах, когда он ей высказывал правду о том, кем она являлась. Эти чёртовы глаза.

Как вам глава дорогие мои?

Мне порой кажется что Волков такой мудак получился, не хочет склонить свою могучую голову под мой сюжет)

Глава 14

Выходные. От Елены пришло смс «В субботу можешь не выходить. Тебе дали дополнительный выходной за счет компании» Слова, ставшие для Алины синонимами глотка воздуха. После визита к Комиссару врачи были осторожно оптимистичны — швы заживали, он начал неуверенно вставать! И вечера с Настей, в субботу случилось нечто почти немыслимое — она облила Адама чаем. А потом пела дифирамбы его джентельменскому поведению. А Лена, директор по персоналу «Волчьей Стаи», организовала выезд сотрудников на природу. «Командообразование», — сказала она, но Алина подозревала, что это был жест доброй воли, попытка разрядить грозовую атмосферу после очередного скандала Волкова со спонсорами.

Они выехали за город, к лесному озеру. Столы, мангал, корзины с едой. Солнце, редкое для промозглой осени, золотило пожухлую траву и гладь воды. Алина, по просьбе Насти и Лены, взяла на себя салаты. Ее руки, привыкшие к точности филологического анализа, аккуратно шинковали овощи, смешивали заправки. Это была медитация. Запах свежего лука, укропа, болгарского перца перебивал навязчивый шлейф дорогого парфюма и унижения, преследовавший ее в городе.

Она налила в кувшин домашний лимонад — кисло-сладкий, с мятой, рецепт отца. Пока мужчины — тренера Марат и Виктор, пара администраторов, охранник Димон — колдовали над шашлыком, она устроилась чуть поодаль на пледе, открыла ноутбук. Текст введения к своей дипломной речи требовал полировки.

Солнце грело спину, шелест листьев убаюкивал. На мгновение она забыла о Волкове, о долге, о боли. Была только мысль, текст и тихая радость от того, что Комиссар борется.

Волков приехал позже всех, на черном внедорожнике. Он вышел, осмотрел поляну холодным взглядом хозяина, проверяющего владения. Его взгляд скользнул по Алине, сидевшей с ноутбуком, потом по ее салатам, по кувшину лимонада. Он ничего не сказал, но Алина почувствовала, как солнечное тепло на ее спине сменилось ледяным холодком. Он принял участие в общем разговоре — коротко, резко, больше слушая. Марат шутил, рассказывал байки из своей боксерской юности. Лена делилась планами на новый сезон. Настя смеялась. Алина изредка вставляла реплику, ловя на себе тяжелый, неотрывный взгляд Волкова.

Он сидел чуть в стороне, опираясь спиной на колесо внедорожника, бокал с водой сегодня он не пил алкоголь так как приехал без водителя. Его губы были плотно сжаты, а в серых глазах бушевала знакомая черная буря — смесь скуки, раздражения и чего-то еще... Ревности? Контроля? Она не могла понять, но каждый его взгляд заставлял ее внутренне сжиматься. Один раз, когда Димон, добродушный здоровяк, похвалил ее лимонад и шутливо предложил открыть бар, Волков тихо, но отчетливо процедил сквозь зубы что-то вроде: «Болтун». Только Алина, сидевшая ближе всех, расслышала этот низкий, звериный рык. Она потупилась, чувствуя, как краска заливает щеки. Солнечный день померк.

Пикник закончился с первыми сумерками. Машины разъехались. Волков приказал Алине ехать с