Волшебство - Елена Федоровна Янук

— Ну… любишь папу?

Я робко кивнула: «да кто ж папу не любит?» и отступила, когда доктор из своей сумки вынул ножи и что-то еще, такое же страшное.

Что это он задумал?

Врач, подготавливая свои «оружие», с перерывами на тщательное вглядывание в блеск инструментов, медленно сообщил:

— Милочка, у твоего отца сильная гематома… — пристально, не отрываясь, смотрит на щипцы. — Кровь надо выпустить… — внимательный осмотр тонкого ножа. — А еще он после удара по голове не видит… — и, наконец, посмотрев на меня, добавил:

— Надеюсь, организм у него крепкий!

Он расстелил рядом с безучастным мужчиной белое полотенце, потребовал новый кипяток, который я быстро сотворила, повесив чайник на огонь. Напоив пациента из своей фляжки чем-то крепким, доктор принялся за операцию.

Дальше я носила, поддерживала тряпки, бегала за полотенцем, подавала нужное…

Наконец опасная кровь из шишки на голове была выпущена, голова замотана, глаза осмотрены, грязные тяпки в крови, свернуты в узел и выброшены в камин.

Доктор достал из кармана грубо сшитый мешочек:

— Вот эти травки будешь заваривать, и прикладывать к шишке. Этим же отваром можно промывать рану. — Доктор так же неспешно помыл руки и инструмент над тазом и сообщил:

— Бинты и белье пред использованием кипятить, кормить легкой пищей, а если зрение не восстановится, искать мага-драконоведа… — С интересом взглянув сторону подноса полного еды, доктор накинул плащ и ушел.

Я осталась с взбудораженным от боли мужчиной, который после вмешательства доктора, лежал теперь только на боку и в забытье стонал от боли.

Бедный… Я тихо вздохнула, опустив глаза. Пока с ним побуду, а после? Что делать, если найду Андро? И, главное, где мне искать моего мага?

Дома у меня были четкие планы по его розыску. Но прибыв сюда, в городок раз в десять меньше нашей Лазури, я поняла, что замахнулась на слишком большой кусок…

Ладно, завтра пройду по все гостиницам, где-то он жить должен? Если он добрался, — а это лучшая гостиница, — то, возможно, Андро уже здесь?

Раненый совсем разволновался и заплетающимся голосом выговорил, пытаясь подняться:

— Эй, где вы там?..

— Мы в теплом хорошем месте, а тебе надо спать… — успокаивая, твердо сказала я, мягко подхватывая его руку, которой он собрался стянуть повязки с головы.

— Да? А я думал у разбойников…

Соображает. Ну и замечательно!

— Нет, они тебя бросили, а мы нашли. Ты в Непруге, в гостинице…

Несколько минут мы молчали, я склонилась над ним, всматриваясь в мутные глаза.

— Мне нравится твой голосок, терпеть не могу визгливых женщин! — доверчиво сообщил мне мужчина заплетающимся языком, видимо крепкое обезболивающее было во фляжке доктора.

Я откашлялась, немедленно отвечая:

— Я охрипла… в дороге простудилась, а так, голос у меня визгливый, — со всевозможной искренностью заверила я. Понимая, что он слишком низко оценил мои потуги говорить как девушка.

— Жаль… — прошептал мужчина

— А уж мне как… — усмехнулась я. Еще бы! Заново учиться нормально говорить, кому такого хочется? Я встала, что налить ему попить… но больной вдруг сильно разволновался и мне пришлось нестись бегом к подносу за вином и обратно.

— Тише, не вертись! Я понимаю, что больно, но скоро пройдет!

Прижав его руку к себе, иначе он начинал стонать и волноваться, кое-как налила ему вина в кружку.

— Выпей, доктор сказал, что будет легче!

Больной потер висок, как будто повязки вызвали у него головную боль и отвернулся.

Я отставила нетронутую кружку и вздохнула, оглядев комнату. Мне еще бинты надо выварить, да и хозяина постоялого двора надо бы расспросить о старом маге.

Но раненый не успокаивался:

— Зачем окна так плотно закрыли? Ничего не вижу!

Как сказать человеку, что он ослеп? И это навсегда…

— Доктор сказал… надо так, не волнуйся.

Мне вновь пришлось поймать его руку, потом вторую и, мягко удерживая, забрать его ладони в свои. Не знаю, что ему в этот момент казалось, но больной тотчас успокаивался и лежал тихо.

Усталость была такая, что я засыпала стоя — сутки как на ногах. Придвинув ногой, стоявший рядом стул, который доктор использовал под свой саквояж, не выпуская рук больного из своих, я села и облокотилась на одеяло. В камине мирно потрескивал огонь, за окнами свирепствовали ветер и дождь, зато здесь царили тепло, тишина и умиротворение.

Проснулась поздним утром, больной еще спал, я рядом, почти прижалась.

Мысленно пнув себя за беспечность, тихо поднялась и отступила от кровати.

Не проснулся. Я на цыпочках выскользнула за дверь, так как хотела пойти к хозяину и спросить о старом маге, но прямо у двери поймала ту «буйную» служанку с дровами. Показав на нашу комнату, отобрала ее ношу и тихо вошла. Больной спал, постанывая во сне. Я развела на углях огонь и поставила высохшие бинты кипятиться в котелке.

Та дамочка все же вошла за подносом. Недоуменно взглянув на нетронутые тарелки с едой, молча вышла, хлопнув дверью, и этим стуком все же разбудила бедолагу. Понимая, что теперь ничего не успею, я скорей развесила горячие бинты над огнем. И подошла к мужчине.

Меня некоторые моменты в уходе за раненым, конечно, смущали, главное, это не обнаруживать, демонстрируя равнодушие. Я принесла ночной горшок и, поймав его руку, молча дала потрогать крышку, чтобы он смог оценить расположение сосуда. Сам поймет.

Потом накинула не до конца высохший плащ с неприятным запахом мокрой овчины, подошла к двери и, обернувшись, предупредила:

— Я на пару часов, у меня дела… Зайдет служанка, скажешь ей, если что будет нужно. — Мужчина молчал. Я не стала задерживаться, напоследок оглядев комнату. Сумки свои из комнаты я предусмотрительно забрала — это Непруг, и этим все сказано. А на лестнице вновь встретила ту служанку, которая тут же поинтересовалась:

— А ваш пацан где? Вчера он был…

Недослушав, я пожала плечами:

— Братан-то? Он никому не отчитывается… — я с досадой отмахнулась, — ушел и все…

Служанка покачала головой и, раздраженно одернув фартук, продолжила путь наверх, при этом ворча: «Номер то один сняли, платить не хотят!»

Я проворчала в ответ:

— Тут отец один, а мы так… к нему заглядываем. — Та недоверчиво фыркнула и, миновав комнату с раненым, пошла по коридору, вальяжно покачивая бедрами.

Вспомнив кое о чем, я вновь ее окликнула:

— Он у