Морально противоречивый - Вероника Ланцет

умоляет о моем члене, — он проталкивает свой язык внутрь, и мои глаза расширяются, умопомрачительное удовольствие проносится сквозь меня. — И ты получишь его, только не сейчас, — заявляет он, и во мне нарастает предвкушение.

Да! Я хочу получить все, что он может предложить.

Прежде чем я успеваю ответить, он снова оказывается внутри меня, входит так глубоко, что мне хочется плакать.

— Я люблю тебя, — кричу я, и мое сердце, и мое тело приходят в гармонию, когда оргазм прорывается сквозь меня.

— Я тоже люблю тебя, Дьяволица. Я обожаю тебя. Я, блядь, боготворю тебя. Никто не сравнится с тобой, — ворчит он, его толчки набирают скорость. — Никто не может сравниться с тобой. Моя гребаная богиня, — бормочет он почти бессвязно.

Мою киску покалывает от осознания, его гортанные звуки сочетаются с тем, как его член все еще с силой врезается в меня, достаточно для того, чтобы я яростно кончила - снова - мои стенки пульсировали по всей длине его члена.

— Да, вот так, дьяволица. Кончи для меня, — приказывает он мне на ухо.

Его рука обвивает мои волосы, он крепко сжимает их, прижимая меня к себе, моя спина полностью прилегает к его передней части, его рот на моей шее, когда он лижет мой шрам. Другая его рука медленно ласкает переднюю часть моего тела, от груди вниз, к животу, прежде чем в конце концов остановиться на моем клиторе. Уже чувствительный от многочисленных оргазмов, которые он вызвал у меня, он почти болезненный на ощупь.

— Я не могу… — я прервалась, не в силах кончить снова.

— Нет, можешь, — говорит он, его голос серьезен, а пальцы продолжают стимулировать мой клитор.

Мое тело пытается вырваться из его рук, но он крепко держит меня на месте, его прикосновения снова зажигают меня, несмотря на первоначальное обещание боли.

— Влад, — хнычу я, находясь на краю пропасти. Так близко, но так далеко.

Он опускает свой рот к моей шее, посасывая чувствительную кожу, его движения на моем клиторе учащаются, а его член продолжает наступать на меня.

И вдруг от этих совместных действий я вскрикиваю, достигая кульминации, сила которой настолько мощная, что у меня буквально белеет перед глазами.

Все мое тело замирает, и я падаю лицом вниз на матрас.

— Вот моя хорошая девочка, — слышу я довольный голос Влада, когда он ласково поглаживает мою попку.

Я едва могу пошевелиться, но все еще чувствую свирепость его толчков в погоне за собственным удовольствием.

Его член разбухает во мне еще больше, и я чувствую тепло его семени, которое вырывается прямо в мое лоно. Он крепко прижимает мою задницу к себе, опорожняясь в меня, чтобы ни одна капля его спермы не пропала зря.

Рухнув на меня сверху, он прижимает меня к своей груди, его член все еще внутри меня, его руки крепко обхватывают мои плечи.

— Я сделал тебе больно? — спрашивает он, уткнувшись носом в мою шею.

— Нет. Это было прекрасно, — говорю я ему, прижимаясь к нему в его объятия. — Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, Сиси. Больше всего на свете, — говорит он, и моя грудь расширяется от переполняющего меня счастья.

Он — мой. А я — его.

Наконец-то.

 



 

Его рот проводит влажные поцелуи по моей щеке, его щетина щекочет меня, когда я двигаюсь в постели. Я открываю глаза, мои зрачки приспосабливаются к свету, и я вижу его - свежепринявшего душ и безумно привлекательного.

— Ты не брился, — шепчу я, обхватывая ладонью его небольшую заросль.

—Я знаю, что нравлюсь тебе, когда принимаю свою менее чем вежливую сторону, — ухмыляется он, и мои губы сами собой растягиваются в улыбке.

Он прав. Мне нравится, когда он оставляет свои джентльменские манеры за дверью. Тем более что потеря его манер никогда не была такой сладкой.

— Который час? — спросила я, пытаясь прийти в себя.

— Время для сюрприза, — довольно энергично говорит он, подхватывая меня на руки и поднимая с кровати.

— Что? — Я внезапно настораживаюсь, хмурясь в замешательстве. — Какой сюрприз? Куда мы идем?

Хотя я готова признать, что я немного утомлена нашим вчерашним занятием.

— Сейчас увидишь, — его рот кривится, пока он несет меня из комнаты в подвал. — Ты, наверное, заметила, что весь подвал сделан на заказ, — начинает он, вводя пароль к еще одной стальной двери. — И для тебя я тоже кое-что сделал, — говорит он мне, и я вижу, что он слишком взволнован этим.

Когда дверь открыта, он ведет меня внутрь довольно стерильной комнаты, в центре которой стоит только стул и несколько инструментов.

— Ты собираешься меня пытать? — спрашиваю я, забавляясь. Вся обстановка выглядит как камера пыток, и, зная склонность Влада к пыткам, мне не приходиться удивляться.

— Есть только один вид пыток, который я приберег для тебя, Дьяволица, — его голос низкий и соблазнительный, когда он вдувает горячий воздух мне в ухо, — и это тот вид, о котором ты умоляешь, — продолжает он, и даже не поворачиваясь к нему, я чувствую его высокомерную ухмылку.

Я качаю головой, не в силах стереть улыбку со своего лица.

— Прекрати это и скажи мне, что мы здесь делаем, — требую я, немного слишком любопытная к его удивлению.

Он в два шага доходит до середины комнаты и осторожно усаживает меня в кресло. Быстро поцеловав меня в лоб, он подтаскивает ко мне стол с инструментами, показывая рукой на различные приспособления.

— Я делаю тебе татуировку, — с гордостью заявляет он, открывая набор, чтобы показать тату-машинку и другие инструменты.

— Татуировку, — хмурюсь я, немного ошеломленная этим.

— Да! — восклицает он, и его волнение, кажется, удвоилось. — Ты просила меня об этом некоторое время назад, — продолжает он, медленно расстегивая мою ночную рубашку, чтобы открыть шрамы на моей груди.

После того, как я узнала, что его многочисленные татуировки скрывают шрамы, я тоже с энтузиазмом взялась за дело. Но Влад в то время не был слишком восприимчив, сказав, что не хочет ничего видеть на моей коже.

Интересно, что заставило его передумать...

— Почему сейчас? — я прищурилась, глядя на него глаза.

Я очень рада сделать татуировку, но мне также